Форум » Regnum terrenum. Aeterna historia » Сколько верст для франков не крюк? Ардея. 7 марта 1495 года » Ответить
Сколько верст для франков не крюк? Ардея. 7 марта 1495 года
Филипп де Бресс: Окрестность крепости Ардеи (35 км к югу от Рима).
Ответов - 18
Филипп де Бресс: "Староват я уже для всех этих прыжков", - думал де Бресс, задумчиво глядя на огонь, пляшущий в камине, и кутаясь в меховой плащ. Обосноваться в Неаполе с помпой, блеском и вообще как следует, ему Бог времени не дал. После месячного марш-броска армия франков достигла желаемого пункта назначения, встретившего их не войной, но миром и рукоплесканиями, и, кажется, теперь можно бы было успокоиться и хотя бы какое-то время почивать на лаврах, но неугомонные италийцы опять что-то затевали, и миланский герцог, конечно, в первых рядах. В самом конце февраля Филипп де Бресс узнал, что посеянные по осени семена, которые он считал слабыми и могущими вовсе не дать плодов, все-таки проросли всходами. Маттео Сфорца, приближенный Лодовико Моро, с которым у Филиппа де Бресса состоялась памятная встреча осенью, решился на предательство. Пока оно проявилось в том, что он написал савойцу письмо, в котором уведомлял, что между Венецией, Миланом, Римом и даже Барселоной идет бурная переписка и намечается встреча. И вот теперь, после долгих разговоров с его высочеством, по его указанию де Бресс находился в обратном пути, с целями весьма туманными - узнать и понять, нельзя ли чего-нибудь сделать, тайно или явно. Миланцы и арагонцы - те еще друзья, и одной искры, правильно брошенной, может оказаться достаточно, чтобы вспыхнуло пламя вражды. Сопровождали савойца, кроме слуг, конечно, капитан Д'Аллегр и Вильфор. Передвигались не по-военному, скрывали свои истинные лица и имена, выдавая себя за савойских дворян, путешествующих по семейным делам. Пока накладок не было, потому что ехали они через те земли, что с радостью пропустили их к Неаполю, и поэтому не особенно здесь во франках видели врагов и не подозревали их в каждом чужаке. Перемещались так же, как и в другом направлении, то есть вдоль побережья, стараясь сильно от него не уклоняться, чтобы в случае чего можно было оказаться под укрытием какого-нибудь из франкских гарнизонов, которых по городам было в избытке. Сейчас они остановились в окрестностях замка, принадлежащего семье Колонна. "Определенно староват", - повторил де Бресс. На самом деле он, конечно, лукавил, даже наедине с собой. Для боев и сражений и впрямь не молод, да и было их за его жизнь достаточно, зато для интриг как раз подходит, и возрастом, и мудростью, и опытом. Уж сколько интриг и заговоров было в его жизни - можно у его семьи спросить, многих от одних воспоминаний скривило бы так, что не распрямить. Впрочем, не очень много тех, кто остался, и Филипп Безземельный на похоронах многих успел простудиться, слава Богу, и пока был жив и здоров. Сзади скрипнула дверь. Де Бресс лениво повернулся. - А, это вы, барон? Проходите, я не сплю, как вам могло показаться.
Yves d'Allegre: - Да, я боялся разбудить вас, - барон кивнул Вильфору, стоявшему за его спиной, и вошел в комнату к де Брессу. За месяц с лишком, прошедший с того времени, как он с остальными покинул Рим, Ив осунулся, но выглядел уверенным и довольным. Военная кампания оказалась только по названию что военная, и самой большой сложностью были длительные переходы, то есть считай, что сложного не было вообще. Недолгое время, проведенное в Неаполе, иначе как праздником и не назовешь. Ив, как и многие другие, успел познакомиться и с богатством и утонченностью неаполитанских дворцов, и с пышностью и тоже известной утонченностью кварталов, не сковывающих себя условностями. По его подсчетам, именно на середине этого увлекательного изучения и обнаружилась необходимость покинуть Неаполь. Собрались быстро, за половину ночи, немногим больше времени понадобилось на то, чтобы обсудить планы, весьма туманные и приблизительные. Это обстоятельство смущало Д'Аллегра более всего. Цель путешествия была ближе к интриге, в которых он не был силен, и поэтому чувствовал себя странно и едва ли не лишним. Савоец утверждал, что их с Вильфором роль больше охранная, но для этого они были не слишком сильно вооружены (что не странно, ехали-то как обычные путешественники), и скорее напрашивались на то, чтобы на них напали, чем имели угрожающий вид. Еще когда они только выехали, у Д'Аллегра забрезжила идея, от которой он сначала хотел отмахнуться, но так и не смог. Наоборот, она все крепла, и он убеждался в том, что ее нужно реализовать. Они обсудили ее с Вильфором, и нашли друг в друге полное взаимопонимание. Оставалось только донести ее до де Бресса, и тут Ив ожидал трудностей. - Мне показалось, что дорога была для вас утомительной. Может, стоит задержаться здесь на несколько дней?
Ги де Вильфор: Вошедший следом Вильфор скрыл усмешку. Д`Аллегр, крайне неприхотливый во время военных переходов, того же ждал и от остальных, так что совсем не заботой о благополучии сопутешественника был вызван вопрос капитана. Гийом полагался на Ива и как на начальника, и как на друга, теперь же, когда тому самому потребовалась поддержка, в доказательство, что де Бресс на самом деле устал, готов был привязать савойца к креслу. - Если учесть, что мы скакали практически без остановки, я бы сказал, что нам всем не помешал отдых, - заметил он, закрывая за собой дверь. Раз уж они говорят на родном языке, лучше не рисковать. Вряд ли им сейчас угрожала опасность, маршрут был проработан до мелочей, но предосторожность все же лишней не была. Вильфор достаточно неплохо знал итальянский, в то время как д`Аллегр понимал лишь слово через пять, а изъяснялся больше жестами, чем словами. Де Бресс одинаково хорошо владел обоими языками, вызывая тем самым тайную зависть лейтенанта. - Мы на пару-тройку дней опередили собственные расчеты, потому от небольшой передышки ничего плохого не будет, - продолжил он и зевнул. - Что до меня, то мне кажется, я бы сутки пропал, не просыпаясь.
Филипп де Бресс: - Отдохнуть несколько дней? - де Бресс оторопело уставился на Вильфора. - Да вы спятили. Нас поджимает время. Говоря по правде, нам его мало даже сейчас, когда мы так быстро добрались сюда. Любой выигрыш во времени - это на самом деле всего лишь уменьшение проигрыша. Вы просто меньше пейте, а ночь тратьте на сон, Вильфор. Я согласен задержаться самое большее до завтрашнего полудня. И оставьте ваши заботы, капитан. Утомительная дорога, - савоец презрительно фыркнул. Наедине с собой он готов был называть себя старым и уже нуждающимся в отдыхе. Когда никто не слышал, он мог пройтись по поводу того, что иногда очень невовремя может задремать в седле. Но не дай бог все это сказать кому-нибудь другому - в таком случае де Бресс был готов подобраться и доходчиво объяснить, что еще на многое способен. - Я бодр, как почуявшая след собака, и свеж, как утренний бриз. И вы со своими намеками, барон, лучше поостерегитесь, - де Бресс вновь фыркнул и ударил ладонью по подлокотнику кресла. - Кстати, - он подозрительно прищурился, - все эти ваши заботы очень и впрямь напоминают подступы и намеки. Вот только к чему?
Yves d'Allegre: - Ээээ, - замялся Ив. Про себя тихо выругался "Вот старый черт, все видит". Рядом с де Брессом он чувствовал себя иногда мальчишкой, особенно когда дело доходило до хитростей. Не бог весть какая, конечно, и хитрость, но угадать, по мнению барона, мог только подозрительный сверх меры. Выходило, что савоец таким и был. - Какие там намеки, ваша светлость. Начал, конечно, издалека. Я что хотел сказать... - Ив опять замялся. - Мы же сейчас меньше, чем в полудне езды от Рима. А там же де Бомон остался. Должен был поправиться уже, если только не... - барон поморщился и заканчивать мысль не стал, только кивнул Вильфору в надежде на помощь.
Ги де Вильфор: Старый лис загодя почувствовал ловушку. Раздосадованный донельзя Вильфор быстро подхватил: - Одно другому не мешает. Вам, - он повернулся к де Брессу, - отдых, нам же друга из Рима вытащить. Достаточно веская причина для задержки. Все-таки Бомон был больше его другом, к тому же Ги чувствовал себя в ответе, что оставил Андре. Хотя выхода другого у него и не было, а все равно на душе кошки скребли, как вспоминал, в какой спешке сбыл Отишана с рук. Дай Бог здоровья Лисичке, если выходила. Если же нет... Вильфор знал, что грех ляжет на его плечи. Военный человек должен быть привычен к смерти, но одно дело - на поле, другое - одному, среди чужих лиц, ослабеть от ран. - Мы за пару дней управимся, а потом, с Бомоном, уже нагоним, - готовый до хрипоты спорить с савойцем, упрямо продолжил Гийом и снова подумал, что, если понадобится, привяжет того к стулу. Мысль о том, что Отишана уже может не быть в живых, Вильфор отгонял, но она, как назойливая муха, пролезала, мешала. И, словно наместник был в том виноват, Вильфор едва ли не с угрозой вновь перевел взгляд на де Бресса.
Филипп де Бресс: - Чтоооооо? Вальяжная расслабленность мигом слетела с де Бресса. Он поднялся в кресле и стал как будто выше и шире. - Вам удалось меня удивить. Какие два дня, Вильфор? Один день пути, - он выдохнул. - Не делайте вид, что не знаете, как два дня превращаются в три, четыре, пять и даже десять. Вы хотите все сорвать? Барон, я удивлен, что такая мысль вообще пришла вам в голову. Впрочем, при виде решительности и даже, пожалуй, осуждения, недвусмысленно обозначившихся на лицах французов, де Бресс смягчился. История де Бомона на него тоже произвела впечатление, и нельзя сказать, что он был безразличен к его дальнейшей судьбе. - Я понимаю, Вильфор, что граф Отишан ваш друг. И что оставить его одного в столь плачевном состоянии, да еще в чужом городе... Что там говорить, в недавно завоеванном и оставленном, что в тысячу раз хуже... Совесть к таким вещам отнюдь неблагосклонна. Но вы собираетесь отправиться к черту в пекло. Туда, где вас могут узнать. Насколько я помню, чего только мы не оставили в Риме, но только не благодарных жителей. Это опасно! Ваша жизнь сейчас нужна его высочеству. Нам надо выполнить поручение, а потом можете отправляться куда вам угодно.
Yves d'Allegre: - Когда настанет время выполненного поручения, ваша светлость? Это нам неведомо. Через неделю, через две или три? Представляете, что такое три недели для графа Отишана? Его могут найти. Чтобы человека не обнаружили в доме - это редкая удача. Я бы не стал на нее полагаться слишком долго. Д'Аллегр знал, что нельзя, но все-таки начал закипать. Нежелание де Бресса идти навстречу он считал некрасивым и даже нечестным по отношению к капитану де Бомону. Прикрылся его высочеством и разглагольствует. Можно подумать, его приглашают последовать в Рим. - Мы будем очень осторожны. Не настолько уж римляне подозрительны, чтобы видеть француза в каждом. "Хотя на их месте именно так бы я и поступил", - это Ив добавил уже про себя. - Поедем так же. Как мирные савойцы, путешествующие по своим делам. Вильфор сумеет объясниться с любым, а я сойду за глухонемого. Я готов дать вам слово, что мы вернемся не позднее, чем через два дня. "И только попробуйте усомниться, господин королевский наместник".
Ги де Вильфор: - Если бы мы оставили в Риме благодарных жителей, я бы и не волновался, - огрызнулся Вильфор. Он уже в который раз позавидовал выдержке капитана, д`Аллегр держался подчеркнуто спокойно и вежливо, но Ги слишком долго служил под его началом, чтобы не понимать, как тот кипит изнутри. - Благодаря их благодарности Бомон и остался в Вечном городе, - мрачная ирония далась не без труда. - Я в свою очередь даю вам слово дворянина, что поездка не займет у нас много времени, и мы будет настолько осторожны, насколько только возможно, - добавил он и замолчал, меряя савойца красноречивым взглядом. "Я поеду все равно, с вашего согласия или без него. Так что решайте, сохраните ли вы видимые бразды правления или вам останется только расписаться в собственной беспомощности" - произнести подобное вслух Вильфор не рискнул - неизвестно, как на это посмотрит его друг, но мимикой и скупыми жестами сделал все, чтобы молчаливая угроза читалась легко и без ошибок.
Филипп де Бресс: Де Бресс переводил мрачный взгляд с Вильфора на Д'Аллегра и обратно. Ничего, кроме решимости поступить по-своему, их лица не обещали. Они не столько спрашивали разрешения, сколько уведомляли о задуманном. По сути, они ведь даже ему не подчинялись! Савоец мог противиться и выражать свое недовольство, напомнить о том, что выше их по положению и - если уж на то пошло - по возрасту. И это могло бы иметь значение в массе случаев, но только не сейчас, когда разговор шел об их друге, что спорить, и впрямь пребывающем в положении почти римского пленника. - Вы никогда не услышите от меня слов одобрения и согласия с задуманным, - твердо ответил савоец. - Хотите поступить по-своему? Пожалуйста. Я не могу привязать вас к вашим коням, а тех - к хвосту моей лошади. Но вам придется ответить за задуманное потом. Вне зависимости от того, чем ваша затея закончится. И объяснить пренебрежение королевским указом. Надеюсь, у вас заготовлено достаточно убедительное объяснение?
Yves d'Allegre: - Полагаю, желание вызволить друга является достаточно веским основанием. Д'Аллегр был сдержан и вежлив, но невозможно было усомниться в твердости его намерений и уверенности в сказанном. Если савоец не до конца понял причины, побуждающие его и Вильфора настаивать на небезопасном приключении, то он готов был их повторить еще раз. И с объяснениями. Разрешение де Бресса было, конечно, больше похоже на брошенную кость, хорошо хоть не посоветовал не подавиться. Но до этого барону не было никакого дела. Если тот не понимает причин, то придется ему признать их неизбежность. - Граф Отишан происходит из древнего рода и является капитаном его высочества, - холодно напомнил он безземельному графу. - В армии нашего короля большая часть - люди де Бомона, которыми никто пока не был недоволен. Хотите, чтобы среди них начались сброд и шатания? Негоже такому человеку находиться в Риме из милости куртизанки. Я дал вам слово, вам его мало?
Ги де Вильфор: К сказанному д`Аллегром добавить было нечего, только впечатление испортишь, потому Вильфор просто встал плечом к плечу со своим капитаном, тем самым еще сильнее противопоставляя франкам савойца. Пусть и сквозь зубы, но нечто, что при желании можно принять за согласие, было получено. Конечно, де Бресс мог иначе представить Его Высочеству их маленький спор - и даже бы при этом не покривил душой, но все равно, как бы ни было потом, Гийом готов был лично ответить перед королем за самовольную отлучку. Ни для кого их них троих не было секретом, что на самом деле означала эта крошечная уступка. - Присовокупьте к этому и мое обещание, - процедил лейтенант. - Или слов двух верных подданых Его Высочества недостаточно и вам необходимы еще и клятвы?
Филипп де Бресс: Де Брессу ничего не оставалось, как только в бессильной ярости скрипнуть зубами. Он хотел выставить зарвавшихся франков, посоветовав им сгинуть к черту, но тут раздался стук в дверь. Только очень веские причины могли заставить слугу прервать разговор. - Что там? - отрывисто крикнул де Бресс. Стучавший вошел и, кланяясь и извиняясь, подал савойцу письмо. Тот взглянул на печать, поспешно взломал ее и молча кивнул слуге на дверь. Тот вышел. Печать была, можно сказать, безымянной, но де Бресс сразу узнал ее. Так запечатывал свои письма Маттео Сфорца. Филипп прочитал послание несколько раз. - Это несколько меняет дело, - наконец медленно проговорил он. - Оказывается, все собираются не в Милане, как мы думали. И даже не в Венеции. Мне пишут, что герцог Лодовико Сфорца едет в Градару. Он нахмурился и помрачнел. Это означало, что придется отклониться от западного побережья и пересекать полуостров, отдаляясь от территорий, занятых франкскими гарнизонами.
Yves d'Allegre: - Мне нравится это изменение. Теперь мы с Вильфором не нарушим приказа его высочества, не так ли, ваша светлость? - с усмешкой спросил Д'Аллегр. "Да, поздновато пришло письмо", - заметил он про себя, - "немного бы раньше, и вы могли бы нам милостиво позволить. И без всякой ругани". Он лениво потянулся. Злость прошла, сожаление осталось. Но теперь барон больше думал о готовящейся поездке. Самым сложным для него в ней казалась необходимость хранить молчание. Он почти завидовал Вильфору, владеющему одним из италийских наречий, которого в Риме принимали то за миланца, то за савойца. Сам он мог сойти за жителя Италии или Савойи только прикидываясь глухим и немым. Из-за этого Ив чувствовал себя в предстоящем деле слишком зависимым и тайно бесился.
Ги де Вильфор: - Жаль, что письмо не пришло раньше. Ги и в голову не пришло спрашивать от кого и о чем именно шла речь в послании, но в отличие от д`Аллегра он не стал скрывать своих чувств. Раньше его отношения с савойцем были вежливо-ровные, теперь же лейтенант жалел только о том, что де Бресс ему в отцы годится, и нет никакой возможности высказать все, что накопилось, из уважения к почтенному возрасту последнего. - Я готов выехать незамедлительно, - намеренно игнорируя наместника, он обращался только к капитану. - Нам только нужно решить, поедем ли мы налегке или захватим с собой кого-нибудь из слуг. В том, что касалось стратегии и тактики, Вильфор полностью полагался на д`Аллегра. Лейтенант без сомнения был храбр и даже безрассуден, но так и не научился видеть на несколько ходов вперед. Иногда он завидовал своему другу, ведь после его объяснений все становилось понятным и оставалось только удивляться, как он сам не видел таких очевидных вещей. Но, как говорится, каждому свое.
Филипп де Бресс: - Да, выезжайте лучше прямо сейчас, - процедил сквозь зубы де Бресс. - Тогда вы окажетесь на месте как раз утром. Хорошее время, чтобы придти к куртизанке и быть уверенным, что никого там не застанешь. Вы предусмотрительны, лейтенант. Желание съязвить было не основным, савоец по-прежнему думал, как сократить время на путь. Градара как цель путешествия означала, что дорога будет дольше раза в два. И опаснее, то есть дольше раза в три. В таком случае, еще один человек лишним не будет, только бы де Бомон оказался в хорошей форме и поправившимся. - Я Рим лучше объеду от греха подальше. Встретимся на Фламиниевой дороге. Остановлюсь на каком-нибудь постоялом дворе, чтобы не дольше дня пути от Рима. Мой слуга будет ждать вас на дороге. Не проглядите, господа. И не опоздайте.
Yves d'Allegre: - Утро, день там или вечер, - усмехнулся Ив. - Нет ничего, что можно сделать с женщиной ночью и нельзя сделать в другое время, - он посмотрел на недовольного де Бресса и сделал предупредительный жест, - не волнуйтесь, ваша светлость, я обещаю, что мы приедем вовремя. Утром так утром. На самом деле думать о фривольном барон сейчас и не думал, его занимало гораздо более насущное. Брать ли слуг и, если да, то каких? Склонялся к тому, чтобы ограничиться мальчишкой Циано. Тот, спасенный им во время одного из грабежей в Неаполе, был предан и смышлен. Он понадобится, чтобы разузнать что-нибудь или расспросить, не вызывая подозрений. Въезжать ли в город затемно или с наступлением рассвета? И еще Ив сетовал про себя на то, что, если нарядишься торговцем, то больше, чем на два кинжала, рассчитывать не придется. - Не опоздаем, ваша светлость. Два дня, и мы на месте.
Ги де Вильфор: "Сидите в какой-нибудь таверне и нос свой не высовывайте, а то, не приведи Господь, откусит кто", - само собой, этого Вильфор не произнес, довольно уже и того, что теперь нет никаких препонов. - Оружия много не возьмешь, - посетовал негромко. - Будем уповать на Бога, умение... "И собственное везение", - продолжил он про себя. - И золотом тоже светить не стоит, было бы глупо проделать привлекать излишнее внимание. Все эти соображения Вильфор высказывал д`Аллегру уже наедине. Ему не было страшно, но как перед началом боя, до того, когда ударившая в голову кровь не оставляла времени на размышления, в животе поселился кто-то, кто выкручивал внутренности в тугой жгут. Эпизод завершен.
полная версия страницы