Форум » Regnum terrenum. Aeterna historia » Волею случая. 25 марта 1495 года, Градара. » Ответить

Волею случая. 25 марта 1495 года, Градара.

Джачинта Марроне:

Ответов - 17

Джачинта Марроне: С молчаливого одобрения герцогини Пезаро Джачинта почти все свое время проводила подле миланского герцога и уходила только тогда, когда, занявшись делами, он коротким кивком отсылал ее прочь. Каждый раз она удивлялась, как меняется Моро. Только что требовательный, но чувственный любовник, он становился холодным и сосредоточенным. Такому Лодовико она бы никогда не осмелилась взъерошись волосы или, подкравшись, шутливо поцеловать во что попадется. Придворная дама уже научилась распознавать, когда грядет перемена, и старалась сама незаметно уйти в тень лишь для того, чтобы при первой же возможности быть под рукой. Со дня на день должно быть готов ее подарок и она с нетерпением ждала, превкушая сюрприз. В тот вечер, мечтала она, она скажет, что мадонна Лукреция настоятельно требует ее присутствия, а сама незаметно прокрадется в спальню любовника и встретит его одетая в одно лишь ожерелье и тайком вышиваемый ею пояс с гербом герцога Бари. Ради этого она даже решила оставить в стороне перстень, который снимала очень редко. Это была память о ее муже, его последний подарок. Не слишком дорогое в цене, кольцо было очень дорого ей. Обычно Джачинта не думала о подобных вещах, но решила, что на этот раз решила, что ее разоблачение должно быть полным. Пусть ничто не напоминаем ей о прошлом. Теперь уже она не боялась, что Моро быстро найдет ей замену на ночь, и не сомневалась, что ему понравится. После ночи тело приятно ныло и мадонна Марроне, лениво выкладывая стежок за стежком, размышляла о том, что чем дальше, тем больше она привязывается к любовнику. Лодовико опять оставил ее по каким-то делам, так что, оставшись одна, она могла себе позволить роскошь признания. От монотонной работы ее разморило, не помогла и холодная вода, она только чуть остудила горящие щеки. Перестав бороться с собой, дама прилегла на кушетку и видимо задремала. Ей казалось, что она лишь на миг смежила веки, но, открыв глаза, обнаружила, что комната стала больше похожа на на муравейник, чем на место отдыха. Две служанки деловито перетрясали подушки, третья пыталсь что-то достать из под стола, четвертая, согнувшись под тяжестью, тащила прочь ведро с помоями, а в проеме, мешая ей, переминался с ноги на ногу какой-то долговязый парень.

Меркуцио: - Слышь, Патто, - Меркуцио тронул его за плечо, - Где мне найти мессера Альфео? - «Так, вроде зовут того, на пиру поперхнувшегося», припомнил тосканец. - Позвать – позвал, а в каком покое искать - не сказал. Где тут миланцы из свиты спят? Парень говорил нарочно громко, надеясь, что если не этот, то кто другой, услыхав вопрос, ответит, поскольку долго пропадать в покоях, отведенных герцогу Бари, намеренья не было. Он едва отскочил от плесканувшего ведра: - Кора? А ты не знаешь?.. Но та подобрала юбку и поспешила прочь, едва головой мотнув. Должно быть, были у ее понурого простоватого личика, свои заботы. Ну, что тут будешь делать? И, как на зло, в покоях, отведенных Лодовико Сфорца свитских-то не было. Прислуга убирала постель, а чуть в глубине комнаты полулежала на кушетке дама – ее он помнил по разговорам на пиру, как временную подругу владыки Милана – из приближенных мадонны Лукреции. - Чего шумишь? Врешь, поди, никто тебя не звал, - осклабился долговязый Патто, освобождай дверной проем. – Перепились они все ввечеру, почивают. Так что, иди себе – до обеда не спросит. Иди уже, нечего под ногами у людей вертеться… Или нет, забери с собой перину, вынеси, на перила повесь. – Патто, позванный сюда женщинами для помощи, рад был перепоручить свою работу другому. Меркуцио повел плечами, послушался – что за дело, ерунда, право, помочь… И прошел в глубь опочивальни.

Джачинта Марроне: Прислуга никогда не вела себя так бесцеремонно в присутствии герцога миланского. Джачинта приподнялась на локте и пристально посмотрела на перестилавшую постель служанку. Та ворковала с подушкой, как с ребенком, фальшиво напевая и притоптывая ногой. - Когда закончишь, принеси мне воды для умывания, - приказала придворная дама. На самом деле в кувшине воды было еще достаточно, просто мадонне Марроне хотелось еще немного побыть одной, привести себя в порядок перед возвращением Лодовико, а чрезмерно суетная деятельность девицы ей мешала. - Да, и пошли кого-нибудь на кухню. Скоро вернется Его светлость, наверняка ему захочется немного подкрепиться. Чем дольше та будет ходить, тем больше у придворной дамы будет времени. Она выгнулась, разминая затекшую спину, деликатно прикрыв ладонью рот, зевнула, но сладкий момент был испорчен. Она еще готова была терпеть присутствие женщины, но явление мужчины было и вовсе некстати. Лицо юноши казалось смутно знакомым, но Джачинта была уверена, что не видела его в услужении у Моро. В таком случае, что он делает в спальне герцога? - Тебе кто зайти разрешил войти? - она резко встала с кушетки и перегородила путь примеривающемуся к тому, как бы незаметно стащить перину слуге.


Меркуцио: Меркуцио, улыбаясь по привычке, да и по настроению, совершенно искренне, дошел до постели, где незнакомая ему девушка заигралась в дочки-матери, и рот открыл для шутки, когда прозвучавшие приказы оповестили присутствующих о пробуждении хозяйки… во всяком случае, она вела себя, как хозяйка этих покоев и никто ее статуса не оспаривал. Служанка быстренько избавилась от подушки, отправив ее к товаркам, и поспешно принялась за покрывало, ответив на дальнейшие распоряжения своим «слушаюсь…» - Я только помогу, мадонна, - настал черед Меркуцио слушаться, - …меня позвали… мессер Альфео… но я его не застал, - юношу немного смутил столь строгий прием, ведь ничего плохого сделано не было, он оглянулся на Патто, свободно стоящего у двери и протянул руки, готовясь принять перину, - … я перину вынесу, мадонна. И он снова улыбнулся, посчитав, что все объяснил.

Джачинта Марроне: - И ты решил, что найдешь мессера Альфео в спальне герцога Миланского? - искренне удивилась Джачинта, но лицо юноши уже скрылось за тюфяком. Она нахмурилась, но тут вовремя вернулась посланная за водой служанка. Возникло нехорошее ощущение, что та далеко и не ходила, а взяла все тот же кувшин или же она позаимствовала на время сандалии Меркурия. Впрочем, придворная дама решила не вредничать. Недолго и ей осталось командовать. Скоро уедет Моро и она вернется в покои герцогини Пезаро. А уж там только один человек мог решать, что и кому делать. Не обращая внимания на прочую прислугу, Джачинта склонилась над тазом для умывания, струйка воды веселым всплеском ударилась о медное дно, добавив в гвалт, царящий в спальне, звенящую нотку. Наконец, туалет был завершен, вот уже и служанка, подхватив под левую руку таз зажав подмышкой кувшин, была такова, а парень все никак не мог справиться со своей ношей. - И долго вы будете мучить несчастную перину? - не оборачиваясь, поинтересовалась мадонна Марроне. Ей уже изрядно надоела бестолковая толкотня, к тому же вот-вот должен был вернуться Лодовико и ему бы это столпотворение точно бы не понравилось.

Меркуцио: Видно, напрасно он решил, что на зов миланского дворянина за удачей сюда пожаловал. И не ждали его, и не получил ничего, кроме укора, на который и отвечать-то не хотелось (но как ему, слуге, не ответить придворной даме герцогини) – буркнул тихонько, мол не известно по утру, куда судьба ввечеру заведет - даже лучше, что она не услышала, и потащил тюфяк к выходу. Патто посторонился, и совершенно вовремя – не то получить бы ему пяткой по щиколотке, чтоб не мешал добрым-то людям выполнять за него работу, которую сам же им и навязал. Меркуцио выволок мягкую неповоротливую тяжесть прочь и, не останавливаясь попер ее до галереи, где на перила сбросил. Посчитал он, что дешево отделался, только время потерял, а теперь пора какое-нибудь дело найти чтоб на глаза праздным не попасться. Мимо конюх шел: упряжь новую носил показать. Немного проболтали молодые люди, пока бляшки серебреные рассматривали и обсуждали, насколько коню загубника хватит, пока не сжует, как со стороны покоев герцога миланского донесся негодующий женский крик. А после – и визги послышались, и оправдания, и… его, Меркуцио, вроде бы, позвали…

Джачинта Марроне: Наконец Джачинта осталась вдвоем со служанкой. И та в скором времени должны была отправиться на кухню. Самое время подготовиться к приходу любовника, в каком бы настроении он не был. Если Моро возвращался хмурым, погруженным в собственные мысли, придворная дама умело притворялась невидимкой, сливалась с гобеленом и ждала. Когда же видела, что Лодовико ищет ее взглядом, подавалась навстречу, не скрывая собственного желания. Господи, как же ей повезло, что выбор герцога пал именно на нее, хотя в свите были и моложе, и красивее! Служанка, наконец, закончила уборку и направилась к выходу. Мадонна Марроне сцепила пальцы, сладко потянулась в предвкушении... Служанка только приоткрыла дверь, как сонную атмосферу спальни взорвал громкий крик. Только что томная, сейчас придворная дама напоминала фурию. - Мое кольцо! Украли мое кольцо! Кто украл? - беспрестанно повторяла она, с ужасом глядя на левую руку. Рыдая и обвиняя всех сразу, Джачинта без сил упала на кушетку. Еще утром перстень был у нее на пальце, она отсюда никуда не выходила, значит, украл кто-то из слуг. - Немедленно верни всех! Хотя подожди, покажи свои руки! Перепуганная служаночка протянула раскрытые ладони, для верности потрясла юбкой, дождалась кивка и быстро выскочила прочь. - Быстро зовите сюда Патто и этого, как его, Пьетро. Мадонну Джачинту ограбили! - к ужасу примешивался восторг. Она-то знала, что ни в чем не виновата, и готова была насладиться каждым мгновением судилища.

Меркуцио: … Вот уже отрыдалась служанка, не стесняясь присутствия парней выворачивая корсаж – на коленях доказывала она мадонне Джачинте свою невиновность. Вот и Патто потряс своей курткой и громогласно оповестил присутствующих о своем трудном жизненном пути, искренней верой господней и уверил, вздевая руки, в своей исключительной честности. Проклятия, которые он призывал на себя в случае чего, были столь разнообразны и пакостны, что оправдавшаяся служанка прикрылась передником, а Пьетро, ожидавший своей очереди, завистливо прикусил губу на его красноречие. Расшнуровывать вестину парень не собирался – кто мог подозревать его, десяток шагов по комнате сделавшего, да и то, с периной в руках. Но… - … Да как подумать могли вы, мадонна! Да я лет десять в слугах, - добавил себе энное число годов находчивый Патто, - ни в жисть никогда никто… Я ж у самого герцога! Я ж не то, что те, которые – на глаза Патто попался Меркуцио и сразу же привлек внимание, - пару дней назад появились, да сразу и в комнатах служить! Вот Патто замедлил речь свою и выдал… четкое предположение, как можно было слугам руки под периной сблизить: одной другому перстень передать, да и тюфяком прикрывшись, поспешно выйти! Рот служанки растянулся в гримасе отчаянья, она вновь принялась отрицать свою причастность, указуя в сторону малознакомого тосканца, подтверждая паттовы догадки. А Пьетро, опешив, не нашел ничего лучшего, как тихо, с твердостью ответить: - Я не брал.

Джачинта Марроне: - Вас было только трое, - покачала головой Джачинта. - Один точно вор. Патто она знала и не раз видела, служанка тоже не первый день под ногами вертелась, новый же слуга слишком честно смотрел в глаза. Не в пример тем другим, которые от страха и ожидания наказания сами на себя похожи не были. А этот, спокойный, слишком уж, словно ожидал переполоха и заранее подготовился. - Обыскивать его уже бесполезно, наверняка скинул где-нибудь, - верно понял мысли госпожи Патто. Подставить ножку ближнему - это мы завсегда. Он не забыл шушуканья среди приятелей, что как-то быстро взлетел тосканец. Всякие предположения высказывали, кое-кто от зависти такое предположил, что и вымолвить стыдно. - У, морда, - замахнулся локтем, а сам на придворную даму заискивающе смотрит. - Признавайся, гад, пока Его светлость не пришли. Служанка, прижимая к груди растрепанное платье, тут же, поднялась с колен, вцепилась в куртку, которой как знаменем размахивал Патто. Как это - не обыскивать? Ей, значит, честной девушке, едва не догола раздеваться, а этому на слово? - Пусть и он, - всхлипнула. - Чем он нас-то лучше?

Меркуцио: Пьетро не сразу смекнул, почему не верят, почему обвиняют. А доказать-то чем? До нага раздеться… так ведь не брал ничего… Нечего и искать. - Я не брал! – Повторил он с вызовом, переводя взгляд с геройствующего Патто и присоединившейся к нему служанки на мадонну Джачинту и дальнейшее адресовал уже только ей. – И обыскивать бесполезно, и обвинять… Вы на полу-то изволили поискать? – Прекрасно понимая, что дерзость не поможет избежать дознания, он время тянул, пытаясь вспомнить, кто еще в комнате был, кто входил ненадолго… - Если несподручно, давайте я посмотрю, - сделал шаг в сторону герцогского ложа, лишенного матраца и выглядевшего сейчас таким же расхристанным как и служанка, возле него, да принялся осматривать складки ковра в его изножии, - … мало ли… с руки слетело… Кольца, разумеется, и в помине не было. В висках отчаянно застучало: Меркуцио вспомнился миланский застенок, даром, что ему, выслушанному хозяином здешних покоев, удалось тогда счастливо избежать и дыбы и петли. - Могло и дальше укатиться, за порог… - Продолжил он рассеянно, строя предположения. Вдруг вспомнил: – А Кора где? Поломойка, что здесь была?

Джачинта Марроне: Стиснув руки, чтобы и самой не встать в позу, которую она приберегала исключительно для герцога Миланского, Джачинта наблюдала за действиями Меркуцио. Если до того она была уверена, что вор именно он, то сейчас усомнилась. Бывают честные лица, а бывают честные спины. Он был напряжен, но не похож был этот испуг на страх разоблачения. Если бы юноша стал бить себя в грудь, раздеваться до исподнего, она бы уверенилась, что далеко виновника искать не надо - так было проще всего доказать свое "я не брал", а то, что было достаточно времени, чтобы спрятать перстень или передать его кому-нибудь, вроде как забыто. - А ведь на самом деле, вас было четверо. На прислугу обычно не обращают внимания, поломойка же и вовсе была невидимкой. - Что стоишь? - обратилась она к Прато. - Быстро беги за этой Корой. - А ты, - это уже к служанке, - с ним иди. И чтобы глаз друг с друга не спускали. Эти двое будут следить друг за дружкой почище стражников. Разве что они в сговоре, но тут уж ничего не попишешь. - А ты - останься, - Джачинта указала Меркуцио на место, где ему положено стоять. - Если придет Его светлость, ему и объяснишь устроенный беспорядок. Она села на кресло и с иронией добавила: - Вижу - не особо тебя любят сотоварищи.

Меркуцио: - А я не девка, чтоб меня любить, - двусмысленно отозвался Меркуцио, помятуя о косвенных намеках Прато, и не заботясь о том, что разговаривает ни мало, что с придворной дамой, но и наложницей всесильного гостя, - кто делает, тот и ошибок наделает, а кто стоит целый день, косяк подпирая, тот только судить о чужих может. Он всегда легко сходился с людьми, но, несмотря на искренность общения, друзей было немного. Больше приятели на время, пока в фаворе, пока все ладно, а чуть – что… горшки драить Меркуцио отправлялся в гордом одиночестве. Он привык и не страдал, да и чего можно было ожидать от стаи пезарской дворни, хоть ровесников, хоть состарившихся на службе – каждый здесь за себя. И то не дивно: благосклонный взгляд хозяина дорогого стоит, так и ловишь его, чтоб другой не украл… Так, попав в очередную переделку, под вопросом мадонны Джачинты Меркуцио вдруг пришел к выводу, что служба в замке – вовсе не его дело. В том, что недоразумение вот-вот разрешиться, он не сомневался: Господь-то все видит, поможет. Но стоять так с ноги на ногу переминаться, обеляя себя, ни приведи, Боже, врать, на другого вину переводить – нет, лучше уж мир посмотреть, хоть и голодая в дороге. Он с тоской посмотрел за порог, в еще молчаливый коридор, и решил, что как только отпустят его с дознания, найдет Баланти, умолит его с поручением куда-нибудь отправить.

Джачинта Марроне: Дерзкое замечание слуги вопреки всему не вызвало гнева. - Вижу, что не девка, - с той же иронией согласилась Джачинта. - Только чтобы любили, необязательно юбку носить. Странный парень, этот Пьетро. Вроде в услужении, а по манере и не скажешь. Вот только задумываться о причинах мадонне Маронне было недосуг, куда больше ее интересовала пропажа. Разве что время скоротать, пока приведут поломойку. Жаль колечка, ужасно жаль. Память о муже все-таки. Джачина тяжело вздохнула, прислушалась к гулу за дверью. - Что не ошибается тот, кто ничего не делает, это ты верно подметил. Только и делая, можно не ошибиться, если очень захотеть. Неясный шум стал громче, разбился на голоса и чей-то женский плач. - Вот сейчас все и выяснится. Наконец-то.

Меркуцио: На последнее замечание, обличающее неразумность дерзкого слуги, ответа не последовало. Меркуцио весь насторожился на приближающиеся звуки. Через порог переступила Кора-поломойка, щеки которой уже покраснели, а уголки губ ползли вниз – не защититься бедняжке от града упреков со стороны воинствующей служанки. Та призывала небо в свидетели своей невиновности и истово намекала на единственно верный вывод: сообщничество Коры и Меркуцио. За ними, держа руки сложенными на груди подобно замковой страже, двигался, Прато, перекрывая пути к отступлению и ухмыляясь так, словно истина, что вот-вот откроется, была одному ему известна с самого начала. - Погодите! – Меркуцио взял инициативу в свои руки, поскольку наплевать было, что кто о нем подумает, и в чьи сообщники зачислит. Он хотел выяснить саму возможность кражи на виду у стольких глаз. - Не бойся, Кора, ты ни в чем не виновата, - почему-то он был уверен в недоразумении, которое нужно распутать, - ты ведь только ведро вынесла, да выплеснула, да? На всякий случай он поднял ладонь, призывая к тишине, и развернул ее, приглашающим жестом давая слово одной лишь Коре. - Да, Господом нашим… Да, разве б я… Помои вынесла… - Несчастная дрожащими руками дотянула фартук до подбородка, - Да, откуда б знать… - Да, ясно все – он ей и предал, кому еще-то, вот и поспешила! – Затараторила сорокой служанка, уперев руки в бока. – Рассказывай уж все, пусть голубчик твой, Пьетро, отвертеться попробует! - Вот ведь, как!.. – Ввернул Прато, посчитавший свои «три слова» самыми весомыми в общем гомоне дознания. Меркуцио порывался продолжить, но вовремя взглянул на мадонну Джачинту, и примолк, ожидая ее реакции.

Джачинта Марроне: Кора затравленно смотрела по сторонам, на придворную даму не глядела. Такая удача раз в жизни выпала, кто ж знал, что сразу пропажу хватятся. Поломойка прижала руку к груди, последний раз почувствовала, как греет ладонь нечаянно обретенное сокровище, и, вытянув шнурок, залепетала. - Не при чем я тут, совсем не при чем! Пресвятая дева не даст соврать - не иначе, с пальца у вас свалилось, когда умывались. Я сначала и не заметила, уже потом в луже. Откуда же мне было понять, что ваше оно, я бы сразу принесла обратно, а так мало ли кто с помоями вылил. Вот я и подумала, что это бог на мои молитвы. Сестра у меня болеет, тяжело. Думала, как раз доктору в уплату пойдет. Пожалейте, мадонна! Поломойка упала на колени. Лишится она места - семья совсем по миру пойдет, одна только и добытчица. Но разве господам это интересно? Почувствовав движение, Кора вжала голову в плечи, ожидая удара. Пусть бьют, пусть, только бы не выгнали. Удара не последовало и бедняжка потянулась к башмакам придворной дамы, на любое унижение готовая. Схватиться за туфлю не получилось - обескураженная таким напором мадонна Марроне поджала под себя ноги. - Я искуплю, - увидев в том дурной знак, завыла поломойка. - Не погубите. Бесполезно, бессмысленно. Распластавшись на полу, Кора ожидала приговора, только руку протянула. Вот оно, кольцо, возьмите. Джачинта взяла еще хранивший чужое тепло перстень. - Встань, - сказала негромко, но Кора только головой мотала. Злость ушла. Наверное, врет девица, знала она, чье присвоила. Но если в остальном правду сказала, то вроде как грех, а вроде как и нет. - Помоги ей подняться, - обратилась она к Меркуцио и, не дожидаясь от того ответа, продолжила. - Если и вправду все так, как ты говоришь, забуду, но если узнаю, что и сейчас солгала, тогда не жалуйся - своей спиной ответишь. Хуже нет вороватой прислуги, - и снова повернулась к слуге герцога Пезаро. - Тебе поручаю узнать, так ли это, только врать не удумай, ни к чему это. И ей не поможешь, и себе жизнь испортишь. Уязвленный, что не ему поручение дали, Прато кивнул - уж он-то обязательно проверит. Каков выскочка, этот тосканец, и здесь успел. Ну ничего, как ошибешься где, так мы быстренько куда надо доложим.

Меркуцио: Пока Кора стенала на полу, Меркуцио замер, ощущая между лопаток прикроватный столбик, словно сам стоял перед дознавателем. По приказу мадонны Мароне шагнул в сторону распростертой женщины, но еще и плеч ее не коснулся, как она вцепилась ему в ноги, ногтями собирая кальцо в складки и ему стало страшно от ее отчаянья. - Погоди, погоди… - Плечи рыдающей, как квашня, сама тяжела… еле смог поставить на ноги. – Я все исполню мадонна… - Он поспешил ответить, больше успокаивая рыдающую на его плече Кору, еще не зная, как сделает то, что обещает… Не обращая внимание на Прато, преследующего пару по пятам, Меркуцио отвел Кору в кухню. Пошептался с управляющим, упросил отпоить ее чем-нибудь, объяснил свою отлучку приказом придворной дамы и пошел выяснять про поломойкину родню. Поначалу самого трясло, что стал причиной такого горя, постепенно успокоился – ведь и от себя беду отводил, а когда входил нагнувшись в каморку к Белличенто (так, оказывается, звалась прислуга – Кора Белличенто) то держался с достоинством, словно властью облеченный. Так, впрочем, оно и было, он чувствовал себя частицей силы, способной не только разрешить недоразумение, но и к лучшему изменить существование тех, кого узнал. Вернулся парень скоро и вернулся несколько другим человеком, с ответственностью за плечами. - Вот и ангел наш явился, миротворец. Добрую ли весть принес? – Прато не удержался проводить Меркуцио издевкой. Но тот ухом не повел обидеться или в перепалку ввязаться: вошел быстро, поклонился сдержанно, а изложил узнанное, как и подобает посланцу четко. Его выслушали. - …так может быть, вы явите ей милость свою, хоть несколько сольдо дадите? Не то, что бы плоха совсем, но ей питаться хорошо надо, доктор говорит… - Меркуцио, пока был в доверии, решился до конца его использовать и детально обрисовал ситуацию с болезнью сестры Коры. - … а мы бы уж все, кто есть на кухне, помолись за вашу доброту… - ну, было немного лукавства, конечно, но как еще соблазнить порядочную даму на пожертвование служанке, бывшей под подозрением?

Джачинта Марроне: Джачинта растерянно осмотрелась вокруг - вот-вот придет Лодовико, а что ждало его по возвращении? Покои, напоминавшие поле битвы, и растрепанная от поисков пропажи любовница. Остальные уже собирались уйти следом за Меркуцио, когда были остановлены повелительным: - Стойте! Ты, быстро убери здесь все, - придворная дама начала с Прато и, с сомнением посмотрев на служанку, вздохнула. - А ты помоги мне с прической. Надеюсь, умеешь? Сама отпустила горничную, теперь придется довериться неопытным рукам. Отсутствие умений служанка с лихвой восполнила старательностью, ей хотелось угодить - в тайной надежде, что понравится она придворной даме. Вдруг это ее счастливый случай. Прато-то же тем временем принялся расставлять по местам тяжелые кресла, в рвении дошел до того, что сам перестелил постель, хотя не мужская это работа. Понемногу и комната, и ее временная хозяйка приобрели свой привычный вид. - Успели, - выдохнула Джачинта и увидела тень своего облегчения на лицах слуг. - Все, можете теперь идти, - отпустила их взмахом руки и приготовилась было ждать любовника, как дверь открылась и на пороге вместо миланского герцога вновь появился Меркуцио. Не ждали его так скоро. Нет, чтобы уйти, так Прато, от издевки не удержавшись, замешкался. Очень ему хотелось посмотреть, как выскочка выкручиваться будет. Распустилась все-таки прислуга - отметила про себя Джачинта, но в сравнении с высказанной просьбой, более похожей на указание, все прочие уловки бесхитростными показались. На смену недоумению пришел гнев. - Ты в своем уме? - едко поинтересовалась она. - Хорошо, что с места ее не погнали. Или ты думаешь, я в сказку поверила? Что не знала она, чье кольцо? Подмогой ей наше молчание будет, и довольно с того. Сказала, как отрезала, не зря ночи с Моро проводила, подсмотрела у него, как со слугами управляется. - А если и надумаю, то тогда, когда сама решу. И нечего болтать о том на кухне. Плохую услугу окажете, если слухи пойдут. Она сцепила пальцы и кивком указала всей троице на дверь. - Под кровать кольцо закатилось. Вот только об этом и помните. Вот за то, что потеря, а не воровство, и молитесь. Эпизод завершен.



полная версия страницы