Форум » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Жди от другого того, что сам ты сделал другому. 10 августа 1495 года, ночь. Предместья Рима. » Ответить
Жди от другого того, что сам ты сделал другому. 10 августа 1495 года, ночь. Предместья Рима.
Жезус Лориа: Усадьба Бьянки Лоди
Ответов - 29, стр:
1 2 All
Жезус Лориа: Слово, данное Бьянке Лоди, Жезус Лориа сдержал – после подписания нужных бумаг он, действительно, остался на её земле, лично присматривая за полевыми работами. Это было ему на руку – хозяйство надлежало наладить, а уже потом поручать его управляющему, да и недобрый сосед доверия не внушал, хотя всё же умом каталан понимал, что остаться не может. У него есть и другие владения, другой – более богатый – дом и другие дела, требующие внимания. Вдове Лоди о том, что Лориа живёт у неё временно было прекрасно известно, соседям же, которые сразу после того, как узнали о новом арендаторе, пожаловали знакомиться – Жезус ничего не говорил. Пусть недоброжелатели решат, что он вообще тут поселился, и отставят свои дурные мысли в сторону. Две недели казалось, что так оно и есть. Работы шли как им было и положено, никакие наказания Божьи, вроде гнили на корню или засухи, на виноградники вдовы не пали, урожай обещал быть хорошим, но душной августовской ночью всё изменилось. Тревожный стук в дверь – недобрый знак для любого спящего – разбудил Жезуса среди ночи. - Мессер! – страх в голосе ночного сторожа был очевиден даже для непроснувшегося толком каталана. – Там какие-то люди, в виноградниках, крадутся. - Сколько? – сказать, что хозяин был раздражён, было ничего не сказать. Взял в охранники труса, что уж тут хорошего! Но на ругательства Лориа не срывался, торопливо натягивая одежду и взглядом пытаясь отыскать в комнате оружие. Кто знает, что это за люди и чьей они армии. - Трое, может быть, четверо… Сторож не успел договорить, как Жезус сгрёб его за шиворот и рявкнул: - Так какого дьявола ты не поднимаешь тревогу, а бежишь ко мне? Буди всех слуг и работников и бегом на поле. Где они были? Узнав, что тени были на западной стороне, как раз там, где виноградники Бьянки соприкасались с землями Джино Липпи и схватив оружие, Лориа побежал туда. Опрометчиво? Более чем. Но воры или иные какие-то злоумышленники наверняка не просто так залезли на чужие владения. Да и другие обитатели усадьбы должны были подбежать на подмогу. Со временем.
Джино Липпи: Даже ветер, дующий с виноградников соседки, и тот стоял у Джино костью в горле. Липпи был готов и на то, чтобы погиб и его урожай, лишь бы арендатор Бьянки остался ни с чем. Один год – не разорит, а при умело распространяемых слухах в следующий раз любой подумает – не проклято ли место, стоит ли сюда вкладывать деньги. Но погода, как на грех, радовала. И солнца было в меру, и дождик не забывал орошать землю, и мучнистая роса обошла стороной. Сыновья полностью разделяли мысли отца. Там и бесился бы Джино, если бы не младший. Тот всегда был сообразительнее, он и придумал. Вечером Липпи заготовили сухого хвороста, положили в узелок огниво и, крадучись, отправились к соседке. - Пойдет на дрова, - ухмыльнулся Джино возле деревянной изгороди. – Полыхнет так, что черти завидовать будут. - На нас бы не перекинулось, - озабоченно произнес старший. Он радел о будущем наследстве и про себя не слишком одобрял затею. – Ров-то, конечно, защита, только надежная ли? - А ты не думай, ты делай, - оборвал сына Липпи и подбросил на руке жженую тряпку. Подсохшая трава с готовностью вспыхнула, затрещала, и тоненький огненный ручеек побежал к аккуратно сложенному колодцем хворосту.
Жезус Лориа: Жезус Лориа бежал по виноградникам так, словно за ним гнались все черти ада. Не нравились ему эти ночные тени, ой, как не нравились! А если вздумают сломать или украсть чего? Прокляв ещё раз сторожа – что ему стоило постучать в колотушку или просто закричать, подбежав к дому – каталан подбежал к месту, где вершили свои темные дела недобрые люди. Почувствовав запах дыма и собственное смятие – если не успеть, все ведь сгорит! – Лориа крикнул: - Стой! Убью! Первое слово не вязалось со вторым, но Жезуса и разрывали противоречивые чувства – спугнуть поджигателей и одновременно поймать, чтобы намять бока. Какие-то тени метнулись в сторону, Лориа бросился за ними, намереваясь если не догнать, то хотя бы разглядеть лица. Благо, за спиной уже слышалось дыхание запыхавшихся слуг.
Джино Липпи: - Пора, отец, пора, - тянул Джино за рукав старший сын, но Липпи вошел раж. - Погоди, дай хорошенько разгореться, - отмахнулся он и ухмыльнулся. - Так, чтобы наверняка. В отсветах пламени уже несколько лет как поседевшие волосы Джино вновь стали рыжими. Он и впрямь чувствовал себя моложе и досадовал только на то, что не он сам додумался до такого простого решения. Жаль, что Энрике - младший, из него бы получилось больше толка, чем от первенца. Гвидо слишком уж осторожный, осмотрительный, а такие пусть ничего не теряют, зато и мало что находят. Разве что само в руки свалится. - Ну, давай родимая, - с вожделением глядя на занявшуюся огнем изгородь, Джино потирал руки. - Все, теперь само не погаснет, можно и идти, пусть уж вдовушка... Но что именно оставалось делать соседке, он договорить не успел. Прерванный на полуслове, виноградарь заозирался по сторонам, пытаясь понять, откуда источник крика. - Не идти, бежать надо, - младший, хоть и рисковый, но шею свою подставлять не хотел и первым запетлял между кустами. Гвидо не заставил брата дважды повторять, только отец чуть замешкался - слишком уж хотелось ему посмотреть, кому потом счет предъявить. Ну, ничего, пламя уже ого-го, просто так не потушат.
Жезус Лориа: Огонь, уже не скрываемым дымом, пополз по изгороди, пожирая будущий урожай, а Жезус понял, что прибежал слишком поздно. Тени поджигателей метнулись в сторону и лицо последнего из них, ясно видное в отблесках пламени, было Лориа знакомо. - Липпи! – крикнул он в ярости и, сжав оружие, почти уже бросился вслед. Желание догнать подлеца и собственноручно раскроить ему череп, было весьма сильным, но мысль о несчастных виноградниках охладила мстительные порывы так же быстро, как ливень тушит степной пожар. Сонные работники, оставшись без руководства, будут без толку метаться по угодьям вдовы, а потом – сокрушаться над тёплыми угольками. Лицо Жезуса исказила гримаса бессильной злости и, отбросив оружие в сторону, он бросился тушить огонь. Пламя нужно было залить, затоптать, остановить – пока оно не перекинулось на дом. Командуя людьми, которые как раз успели подбежать, Лориа даже несколько забыл про хозяйку виноградников. Хотя и мелькнула мысль о том, что Бьянке, пожалуй, не уснуть в эту ночь.
Бьянка Лоди: Жизнь в доме, несмотря на водворение в нем Жезуса, казалось бы, незнакомца и чужака, стала спокойнее. Теперь она чувствовала себя под защитой и забыла, что такое бессонные ночи, полные кошмаров, и напряженные дни. У нее ушли темные круги под глазами, она перестала вздрагивать, когда ее внезапно кто-нибудь окликал, и больше не хотела беспричинно, по пустякам плакать. Жезус был деликатен и не стеснял ее. Бьянка вела себя, как хозяйка, заботилась о том, чтобы накормить и обустроить всех, следила за домовой прислугой, которая по-прежнему подчинялась ей, и за чистотой и порядком во всем доме. Можно было подумать, что они с Жезусом брат и сестра, а не хозяйка и арендатор. В эту ночь, как и во многие предыдущие, Бьянка спала очень крепко. И нужно было, чтобы голоса прозвучали под самыми ставнями, громкие и взволнованные, чтобы вырвать ее из цепких объятий сна. Она села на постели и постаралась понять, почему пробуждение было таким нервным, неспокойным. - Беппе? – Бьянка узнала голос одного из работников и подбежала к окну. – Что происходит? Распахнув ставни, она вздрогнула. Вдалеке, на самом краю поля, вверх уходил столб дыма. - Мадонна, горим, - крикнул хозяйке Беппе, распахивая двери сарая и выхватывая из темноты какие-то инструменты. – Подожгли нас. - Джино, - побелевшими губами прошептала Бьянка. – А где мессер Жезус? - А он там… - Беппе кивнул в сторону дыма. – Говорят, с соседом и его сыновьями разбирается. - Что?! Бьянка отпрянула назад и заметалась по комнате, надевая, что первое подвернется. Очень скоро она выбежала на улицу и, насколько хватало ей сил, побежала вперед, влекомая самыми тяжелыми предчувствиями. Сколько там было соседей и чем закончится "разговор" для Жезуса? На месте было грязно, задымлено и, казалось, все заполнено людьми. Последнее было иллюзией, не так уж много было в поместье работников. - Где он? – Бьянка узнала в потемневшем от дыма и копоти человеке работника Лино. – Где Жезус?
Жезус Лориа: - Я здесь, мадонна. Услышав голос хозяйки, арендатор виноградников откликнулся и, откинув в сторону ведро, подошёл к Бьянке. Выглядел он устало, лицо в саже, одежда насквозь пропахла дымом, а глаза слегка лихорадочно блестели. Можно было подумать что от дыма, но на самом деле – от злости. - Наш сосед поджёг виноградники, - сообщил Жезус, стараясь говорить ровно, чтобы не обидеть ни в чём не повинную женщину. – Огонь удалось потушить, прежде чем он перекинулся дальше, но часть урожая пропала. Что-то сгорело, что-то затоптали. Злили не потери, вовсе нет – не в таком уж бедственном каталан был положении, чтобы ждать прибыли с арендованной земли как манны небесной – злила наглость мерзавца-соседа. Не побоялся явится сюда со своими сыновьями и устроить пожар. Хотелось отомстить – прямо сейчас броситься в дом к этому Джино с оружием, а то и с факелами и устроить тоже самое. Но первое решение не может быть правильным, а разумный Жезус никогда не действовал сгоряча. Тем более, надо было позаботиться о виноградниках. - Мне жаль, что так получилось, - выразил он сожаление хозяйке, - может быть, вы распорядитесь, чтобы для работников приготовили еду, а то нам до утра здесь возиться. На востоке уже занималась заря – кроваво-красная, как недавний пожар, поэтому при взгляде на небо Жезуса слегка передернуло. Судя по всему, гнев его нескоро должен был улечься.
Бьянка Лоди: - Вы живы! Это… мой Бог, какое же счастье, вы живы! Охватившее ее облегчение было столь велико, что Бьянка едва удержалась, чтобы не осесть прямо на землю. Но здравый смысл и ответственность хозяйки победили: сейчас все должны заниматься тем, чтобы уменьшить последствия от пожара и привести все в порядок, а не обмороками хозяйки. - Да-да, конечно, я позабочусь о еде и прикажу поставить воду, чтобы все могли потом смыть с себя копоть и грязь. Она повернулась и поспешила к дому. Теперь, когда она знала, чем заняться и чего от нее ждут, остатки страха исчезли окончательно. Бьянка поняла, что сегодня ночью произошло что-то очень важное. По тому, как двигался Жезус и что теперь говорил, ей было ясно, что он чувствует себя хозяином, радеющим об урожае и ненавидящим того, кто ему мешает. А тогда он не бросит ее на произвол, разочаровавшись трудностями. И Джино это тоже должен будет понять. Или нет? Бьянка хлопотала в кухне, но мысли ее были далеко от нарезаемого хлеба и холодной свинины. Она думала о Джино и о том, как ненавидит его. Он мешал ей, хотел испортить все, отнять у нее то, что принадлежит только ей. Он не останавливается не перед чем. А если теперь он, видя, что Жезуса не испугать, решит убить его? Мысль эта заставила ее похолодеть и вздрогнуть. - Ну уж нет, - она нарезала окорок с такой яростью, как будто перед ней лежал не он, а неподвижное тело соседа.
Жезус Лориа: Жезус и работники вернулись домой к рассвету. Уставший и грязный Лориа долго отмывался в лохани с водой, словно стремился смыть не только копоть с тела, но и злость с души. Получалось плохо, потому что успокоиться арендатор мадонны Бьянки никак не мог, чувствуя себя прескверно. И дело заключалось вовсе не в том, что потери виноградников от пожара были велики и разорительны, а в наглости мерзкого соседа и необходимости его осадить. Надо же – додумался до поджога! А если додумается вообще напасть на хозяйку, чтобы никому земля не доставалась? Надо что-то делать. Вообще по характеру каталан не был слишком упрям или жесток. В случае с Франческой он предпочёл уступить и отойти в сторону, пусть у него и были сомнения (если не сказать неприязнь) по поводу её мужа, но в настоящий момент отступать Жезус не собирался. Хотя и самому себе не мог объяснить причины этого. Работники уже успели перекусить и отправиться по своим делам – пожар пожаром, но оставшийся виноград ждать не будет – а Лориа только вышел к столу, мрачный и кусающий губы. Впрочем, заметив хозяйку, постарался принять вид более сдержанный – ни к чему лишний раз тревожить женщину, которая и так осталась без подобающей защиты. - Потери не столь велики, мадонна Бьянка, - заметил он сразу, предвосхищая вопросы, - но, судя по всему, ваш сосед никак не желает нам спокойной жизни. Липпи, по-хорошему, следовало бы набить морду за содеянное, но следовало это сделать так, чтобы не нарваться на добрый нож. Если он погибнет – вдова Лоди останется на растерзание «доброму» соседу.
Бьянка Лоди: - Если потери невелики, то есть надежда на будущее, - ободряюще улыбнулась Бьянка, утешая ни то Жезуса, ни то себя. Мысли ее были о другом. Все то время, что она собирала на стол, думала Бьянка о том, как быть дальше. Можно было спасти все от сегодняшнего пожара. Можно было поговорить с Джино Липпи, и весьма серьезно. Но все это не давало надежду на то, что они смогут долго жить спокойно. Приходилось себе в том признаться. Может быть, Жезус разочаруется в деле, приносящем одни убытки, и откажется от аренды. Что ему в ней? Не сошелся свет клином на ее виноградниках. Есть и другие. И тогда останется она одна. Но всего вернее, что не откажется. Не зря же видела она сегодня в нем упрямую решимость и нежелание отступить. Такого непросто согнать откуда-нибудь, такой не даст себя победить. И что тогда? Ждать следующего нападения Джино? А если будет оно уже не на виноградную лозу, а на самого арендатора? И всякое может тогда случится, и совсем не всякое Бьянка себе простит. Накрыв на стол, Бьянка села напротив Жезуса. Она смотрела, как он ест, а самой кусок не лез в горло. Привыкла она видеть арендатора каждый день. Смотреть, как он работает, как распоряжается, как ест и как... всего не перечислишь. Бьянка уже даже думать не могла, что когда-нибудь это может закончиться, но точно знала, что в этом теперь есть для нее радость и даже какой-то смысле жизни. Так и хотелось сейчас сказать: женитесь на мне, мессер Жезус, и будут эти земли вашими по закону. И себя защитите, и их, и меня. Конечно, вслух Бьянка такого сказать не решилась. Только крепче сжала губы и подумала, что Липпи у нее ничего не отнять. - А что вы теперь думаете делать, мессер Жезус?
Жезус Лориа: Наблюдая за тем, как Бьянка хлопочет у стола, Лориа почувствовал, что успокаивается. Нет, злость на Липпи по-прежнему бурлила в крови, но, по крайней мере, она стала размеренной и холодной. А нет ничего хуже, чем принимать решения сгоряча. - Думаю наведаться к этому самому Джино и поговорить с ним о добрососедстве, - аппетит, как ни странно, не пропал, так что Жезус сделал паузу, чтобы не говорить с набитым ртом, - а дальше – посмотрим. Этого нельзя так оставлять. Конечно, можно было бы проявить коварство – притвориться проигравшими, выставить караульных на ночь, а потом убить Липпи и его подельников, когда полезут ещё раз, но этот план Лориа не понравился. Откуда знать, что в голове у противника? Может быть, он больше не будет прибегать к пожару, а изобретёт что-то иное? - Нам надо обезопасить себя, мадонна Бьянка, - Жезус отхлебнул из чаши вина и посмотрел на хозяйку дома. – Постарайтесь не гулять одна и не пускайте детей далеко без сопровождения. Не хотелось бы вас пугать, но, судя по всему, Джино Липпи очень хочет заполучить ваши земли. Разговор разговором, но каталан понимал, что отвадить соседа может только равносильный удар. Но не жечь же его виноградники, в самом деле! Среди Лориа разбойников нет, а работников во все это втягивать – себе дороже.
Бьянка Лоди: - Спасибо, мессер. Я буду еще осторожнее, чем обычно, - пообещала Бьянка. Сама она ничего не ела. Кусок не лез в горло после всех переживаний. И еще от клокочущей, не желающей затихнуть или хотя бы ослабеть ненависти к Джино и возмущения его наглостью и напористостью. Она не стала пытаться отговорить Жезуса от затеи заявиться к соседу. Не тем он был человеком, чтобы отказаться из-за чьих бы то ни было слов. Да и как его убеждать? Говорить, что это опасно? Боялся бы он так опасности, и с ее землями бы не связался. Но - к чему скрывать - боялась за него. Не так, как за себя. Не так, как за детей. А как боятся за мужчину, который может защитить и от этого в чем-то еще уязвимее. И от этого крепла в ней уверенность в том, что задумала. Уже не горячая уверенность сиюминутного решения под влиянием эмоций и обстоятельств, а холодная, взвешенная, выстраданная. - Вы будьте осторожны, мессер. Как вы пойдете к нему? В самое логово к волку?
Жезус Лориа: Забота Бьянки тронула бы и менее черствое сердце, так что Жезус слегка улыбнулся. - Не волнуйтесь, мадонна, - ответил он, - я пойду не один. Да и не настолько Липпи глуп, чтобы убивать человека моего происхождения в собственном доме. Лориа подразумевал, разумеется, свое каталанское происхождение и обилие родственников, не гнушающихся кровной местью. Безусловно, никто из них не будет разбираться в доме Джино погиб их земляк или же на границах владений. Это – пусть и не могло обеспечить Жезусу неприкосновенности – всё же вселяло в душу уверенность. Как каменная стена за спиной в драке. Мог ли Лориа не пойти? Наверное, мог. Оправдавшись тем, что ему надо заботиться о Бьянке, тем, что вся эта затея бессмысленна, просто нежеланием пачкать руки.… Но, увы, всё это было бы признанием собственной слабости и провокацией соседа на ещё более рискованные действия. В рот ничего больше не лезло, так что, простившись с Бьянкой, Жезус взял с собой двоих работников и отправился к соседу.
Джино Липпи: В это самое время, пока работники вдовы спешно тушили пожар, в имении Липпи праздновали победу. Правда, Гвидо сетовал, что теперь ясно чьих рук дело, но зато умница Энрике все правильно понял. Может, даже оно и хорошо, что этот Лориа понял, с кем имеет дело. На месте преступления он никого не поймал, а теперь получается, что слово пришлого против слова уважаемого хозяина виноградников. Вот поэтому, стягивая через голову пропахшую гарью рубаху, Джино довольно улыбался. - Жаль, что нас спугнули раньше времени, но дела-то это не изменит. Теперь пламя просто так не погасить. Эта курва Бьянка еще сто раз пожалеет. - А что, если арендатор... - осмелился перебить старший, но осекся. Джино сокрушенно покачал головой, который раз уже жалея, что такой бестолковый у него наследник, но не собираясь объяснять очевидного, просто махнул рукой. На помощь отцу пришел Энрике. - А арендатор раз посчитает убытки, другой, а потом и подумает, не поискать ли себе более гостеприимное местечко, - ухмыльнулся, поймал одобрительный взгляд отца и на испуганное "а что, мы разве еще?.." с нарочитым терпением пояснил. - Без сомнения, каталаны - тупые, с первого раза они не понимают, - и подражая Джино добавил. - Но ничего, мы - люди терпеливые.
Жезус Лориа: Арендатор мадонны Бьянки, тем временем, уже пересекал границу владений Джино Липпи, горя праведным гневом. Человек менее сдержанного нрава, наверное, въехал бы во двор соседа, изрыгая на голову хозяина проклятья и призывая громы небесные себе во свидетели, но Лориа не видел поводов веселить прислугу. Спешившись с коня, он, в сопровождении своих работников - ездить без охраны в лихие времена, да ещё и к недоброжелателю, было бы слишком опрометчиво - он попросил слугу доложить о себе и стал ждать. Любопытно было - выйдет хозяин во двор или позовёт в дом. Если вообще не скажется хворым, занятым или уехавшим.
Джино Липпи: Пропахшую дымом одежду давно уже унесли и к приходу Жезуса отец с сыновьями вид имели самый благообразный. Липпи выслушал доклад и довольно потер руки. - С визитом, значит, пришел. Ну что, ребята, поучим наглеца жизни или пусть живет? Осторожные слова Гвидо, что платье-то сменили, а волосы все равно дымом пропахли, проще сразу признаться, кто руку к пожару приложил, были заглушены хохотом брата. - Не, ну каков, а? До чего дичь сознательная пошла, сама в горло лезет, остается только прожевать и выплюнуть. Энрике уже сейчас был готов хорошенько взгреть каталана, к тому же не без задней мысли - пусть отец увидит, кто больше о семейном добре печется. И почему это все Гвидо достанется? У того и достоинств всего, что он старший. Если до того Джино и сам склонялся к тому, что грех такой случай упустить - попробуй потом докажи, где сгинул этот Лориа - то после самодовольства младшего сына резко передумал. Не крови на своих руках побоялся, просто кто его знает, вдруг арендатор сказал, куда пошел. Да и наверняка сказал. Лишние слухи ни к чему. И прав Гвидо - издали от них кострищем несет, и к себе подпускать нельзя. - Вот что, Гвидо, пойди во двор и прикажи, чтобы огонь в корыте развели. Что жгут - не важно, главное, чтобы горело хорошо, вот и запаху объяснение. А ты, Энрике, сам к гостю выйди, встреть. Да про между прочим скажи, что приболел я, принять не могу. Скажешь - и уходи сразу, нечего с ним церемониться. Да подходи так, чтобы ветер на тебя шел. Понял? Энрике, не споря с отцом, пошел к двери, но был остановлен: - И вот еще. Если этот Лориа что говорить начнет, то не забудь удивиться. А как наудивляешься, так помощь предложи. Даром, что младший, а понятливый, Энрике хохотнул: - Поможем, по-соседски. Что уж. Он вышел к гостю и самым сокрушенным видом, на какой только был способен, посетовал, что не вовремя уважаемый мессер Жезус пожаловал. Что отец бы рад принять, да занемог и только-только стал вставать с постели. Так что не мог бы господин в другой день зайти, а, если приключилось что срочное, так можно с ним, с Энрике обо всем поговорить.
Жезус Лориа: «Спрятался»! Почему-то от сокрушенного вида сына окаянного Липпи, гнев Жезуса только усилился и заклокотал где-то в горле. Вот нахальная семейка! Напакостили, так ещё и лицедействуют! Будь Лориа попроще – разразился бы длинными и замысловатыми проклятьями, повествующими о том, где он видел упомянутого больного и какого мнения о нём самом и о тех недоразумениях, которых он кличет сыновьями, но едва ли это помогло бы делу. Выслушав речь Энрике до конца с лицом не менее сокрушенным – хотя очень хотелось с порога двинуть молодчику в челюсть – Жезус сказал: - Очень жаль, что отец ваш нездоров – трудится не покладая рук на благо ваших земель и даже ночами. Осторожнее надо быть – сумрак вещь опасная, да и никак разбойники в темноте нападут, убьют ведь на месте. Охрана, которую он с собой взял, маячила за спиной, придавая уверенности, однако, расслабляться каталан не спешил. В любой момент, из-за угла мог вывернуть «занемогший» с численной подмогой и намять бока «гостю». Однако всё же, во время произнесения приветственных слов шагнул поближе к Энрике, вроде как по-доброму и по-дружески побеседовать.
Джино Липпи: - В наши края разбойники заходить остерегаются, - горделиво ответил Энрике. Его несколько смущала маячавшая за спиной Лориа охрана. Свербило под лопаткой - один ведь стоял, без поддержки, хотя, если подумать, и страшного в том не было - людей у Липпи было куда больше, сбегутся на крик. К тому же открыто напасть - значит, объявить войну. Младший сын виноградаря надеялся только на здравый смысл, а вот на благородство особо не рассчитывал - по себе знал, что при необходимости никто не будет ждать, когда противник повернется лицом. Удар в спину, может, и подлый, зато самый действенный. Младший Липпи широко скалился, всем своим видом изображая и радушие от счастья видеть Жезуса, и сожаление, что его визит пришелся так некстати. - Так вы по делу зашли или как? - грубовато поинтересовался он. - Если по делу, то со мной можете поговорить, а если так, по-соседски, то как отец выздоровеет, сам в гости пожалует.
Жезус Лориа: Ещё только старшего Липпи в гостях не хватало! Пожалуй, если бы сам отец семейства, заваривший эту кашу, был здесь, наверное, разговор не получился бы таким спокойным. Набрасываться же старшего сына – пусть и хотелось – но пока не входило в намерения Жезуса. - Конечно, будем рады видеть соседа на своих землях, - тон Лориа был спокойным, но в голосе его звучал явный намёк на угрозу. – Только пусть будет поосторожнее, раз такого слабого здоровья. Да и неспокойно на дороге-то бывает. Вероятность того, что сын виноградаря кликнет охрану, разумеется, был. Однако Жезус не зря подошёл ближе и руку держал поближе к ножу на поясе – дернется Энрике, можно на него броситься и приставить лезвие к горлу. Тот был, правда, моложе, но на стороне каталана был опыт и злость, которая бурлила в крови, придавая силы. Не позволяя, впрочем, гневу вырваться наружу, Лориа заметил, вполне дружелюбно: - А к отцу я вашему прибыл спросить – не ходит ли среди арендаторов слухов, что кто-то свои виноградники в наём хочет сдать? Я тут надолго, - взгляд Жезуса стал почти неприличным образом нагл, - вероятно, даже обоснуюсь. Довольно ясный посыл для соседа и его отпрысков – не намерен был арендатор монны Бьянки сдаваться.
Джино Липпи: "Вот зараза на нашу голову, чтоб ему пусто было", - чертыхнулся про себя Энрике. Скулы уже сводило, но он по-прежнему широко улыбался, будто и не слышал в словах скрытой угрозы. Надо было еще во время пожара шарахнуть каталана чем-нибудь тяжелым по голове - задержало бы это ненадолго, но и проблем было бы меньше. Только это задним умом понимаешь, тогда же только и мечтал, что ноги унести. - Сам я не слышал, земли тут хорошие, да и хозяева подстать - сами справляются, - ответил, изо всех сил изображая сожаление. - Но, знаете что, мессер Жезус, я пойду спрошу у отца, вдруг он сможет вас принять, у него и спросите. Прекрасный повод смыться и при этом сохранить лицо. - Только вы, это, не слишком задерживайте старика, болен он все-таки, - делая шаг назад, но так и не поворачиваясь спиной, попросил он - ни дать, ни взять - заботливый сын без камня за пазухой. - Вы здесь подождите, я быстро. "И где только черти носят этих работников? То под ногами толкутся, а как надо - так и нет никого", - подумал злобно и еще раз переспросил: - Ну так как, узнать у отца или вы у кого другого спросите?
полная версия страницы