Форум » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Есть ли границы у преданности? 23 июля 1495 года. Рим. » Ответить

Есть ли границы у преданности? 23 июля 1495 года. Рим.

Джерардо Дамиани: Дом Ваноццы деи Катанеи, потом дом Лючии Кастеланно.

Ответов - 18

Джерардо Дамиани: Направляясь утром на доклад графине Ваноцце деи Катанеи, Джерардо – пусть и чуждый тщеславия – со скрытым удовлетворением отмечал, как почтительно ведут себя с ним слуги. Ещё бы доверенное лицо хозяйки, её помощник, верный ей как цепной пёс и такой же опасный для чужаков. Правда, мало кто знал, что Дамиани собирается совершить неслыханное – купить отдельный дом, причём не для кого бы то ни было, а для собственной жены. Ваноцца об этом тоже не знала, однако её – в отличие от всех прочих обитателей виллы – Джерардо намеревался в свои планы всё-таки посвятить. Рассказав о делах принадлежащих матери детей понтифика домов и вернув графине её любимое ожерелье, на котором вчера вечером исправил замок, Дамиани осторожно напомнил Ваноцце о давнем разговоре. - Два месяца назад я упоминал о том, что хочу подыскать себе дом, ваша светлость, - почтительно сказал он, стоя перед хозяйкой, - подходящий нашёлся, да и цена довольно хорошая. Вы не будете возражать, если я начну переговоры о покупке? Можно было подумать, что помощник выпрашивает себе дополнительные дукаты (новоселье требует затрат), но Джерардо не думал о деньгах. Он вёл довольно умеренный образ жизни, не имея расточительных привычек, а ремесло ювелира позволяло иметь дополнительный заработок от тех же куртизанок, которые были поуспешнее, да знакомых римских матрон, которые по каким-то причинам не хотели нести украшения в лавку. Приобрести небольшой дом и содержать его Дамиани вполне мог себе позволить, а вот с разрешением графини дело обстояло сложнее. Сейчас, глядя на красивое, полное чувства собственного достоинства лицо Ванноцы, Джерардо думал о том, что всем обязан своей госпоже. Жизнью, достатком, положением в обществе, хорошим отношением, отсутствием страха перед будущим. Даже за меньшее стоило бы целовать ей ноги (в уважительном, разумеется, смысле) и не помышлять о том, чтобы оставить её. Но время никого не ждёт и ничто не стоит на месте. Всё нужно делать вовремя – в том числе и заботиться о подступающей старости. Хотя – и это Дамиани понимал совершенно отчётливо – если её светлости будет угодно не отпустить его, он никуда не поедет. Поймав себя на мысли, что слишком долго смотрит на хозяйку, Джерардо почтительно опустил взгляд, ожидая ответа графини.

Ваноцца деи Катанеи: Графиня деи Катанеи приняла помощника за столом в маленькой комнате, Дамиани уже столько лет был у нее на службе, что не нуждался в церемониях. Доклад помощника был как всегда обстоятелен, но при этом не докучен бытовыми подробностями. Джерардо бегло рассказал о том, что доходные дома второй месяц приносят хорошую прибыль, а нанятые новые девицы оказались веселыми и при этом весьма благоразумными. Привечая гостей, они не слишком привиредничали, считая истинной красотой туго набитый дукатами кошелек. Все это привлекало охочих для развлечений мужчин, так что от клиентов не было отбоя. Конечно, и на содержание требовались больше средств, но затраты должны были быстро окупиться. Про себя улыбаясь, Ваноцца думала, что мало кто бы обратил внимание на такую мелочь, как скрипящая лестница, но спорить не стала. Она уже не в первый раз убеждалась в правоте помощника и доверяла его чутью. Тем неожиданнее был переход от делового к частному. - Разумеется, я помню о нашем разговоре, - медленно произнесла Ванноца. В глубине души она надеялась, что блажь с женитьбой пройдет, тем более, что и сам Джерардо больше о том не напоминал. Она отложила в сторону принесенное ожерелье: - Как помню и то, что ты обещал, но за эти месяцы многое могло измениться. Значит ли это, что ты решил уйти со службы? - поинтересовалась она. - Мне было бы жаль тебя отпускать. Графиня не лукавила, но и уговаривать все равно бы не стала. Легче сдвинуть с места гору, чем принявшего решение мужчину. Уж она-то это точно знала. Как знала и то, что, подобно ручейку, любое сомнение точит камень. Потому она внимательно и смотрела на Дамиани, гадая, так ли твердо его намерение.

Джерардо Дамиани: Джерардо поднял голову и с удивлением посмотрел на графиню. Не совсем это было учтиво, конечно, но совладать с чувствами не получилось. - У меня и в мыслях не было оставить службу, ваша светлость, - сказал он даже с некоторым изумлением, - я буду служить вам по-прежнему, пока вы не решите меня прогнать. Последняя фраза прозвучала бы слишком высокопарно или же с оттенком пылкости, не будь она произнесена церемонно-вежливым тоном, исключающим иные толкования. Но помощник Ваноццы не лгал – он, действительно, не хотел жертвовать своим местом ради семьи, да и стоило ли? Тысячи мужчин зарабатывают на хлеб, уходя утром и возвращаясь затемно, и никто не ставит им этого в упрёк. Разумеется, тут были свои сложности – едва ли его жене будет приятно сидеть целыми днями в одиночестве, зная, что её муж в этот момент посещает веселые дома с куртизанками, но тут уже поделать было ничего нельзя. Дамиани же не скрывал род своих занятий, да и не искал девушку, которая могла бы поставить ему в упрёк излишнее служебное рвение. Паола Раймонди подходила на эту роль идеально – не слишком завидная невеста, чтобы быть довольной не слишком завидным женихом, скромная и вполне милая девушка. Всё бы нечего, и при других обстоятельствах Дамиани давно попросил бы её руки, но вот чувства к её мачехе… Почувствовав, что при мысли о Лючии его словно обожгло огнём, Дамиани поспешно выбросил их из головы и продолжил разговор. - Я прошу всего лишь об отдельном доме, - сказал он смиренно, подчёркивая тем самым, что слово Ваноццы является для него законом, - и о том, чтобы мою комнату здесь оставили за мной. Если я буду вам нужен, госпожа, то, разумеется, буду рядом. В этих простых словах была вся его жизнь. Он долгое время находился при особе графини и уже отвык разделять свои интересы и интересы хозяйки. Другое дело, что – при всём своем опыте и знаниях – в семейной жизни Джерардо был человеком, как ни странно, немного наивным. У него никогда не было жены или постоянной любовницы, а куртизанкам и в голову не приходило предъявлять на него какие-то права. Так что Дамиани вполне искренне считал, что с браком для него почти ничего не изменится.


Ваноцца деи Катанеи: - Я вовсе не собиралась тебя прогонять, - не менее удивленно произнесла Ваноцца. - Если твое отдельное проживание и особенно женитьба не скажутся на службе, как я могу возражать? Комната, само собой, остается за тобой. Она помедилила, про себя гадая, понимает ли ее помощник, как сильно может измениться его жизнь и не только его одного. Графиня давно привыкла к тому, что Дамиани всегда рядом, что она могла позвать его в любое время дня и ночи, не думая, как это помешает его планам, и обычно ей не приходилось долго ждать. Единственной причиной задержки могло послужить лишь то, что он уже выполнял какое-то ее поручение. Теперь же, хотя, похоже, Джерардо о том и не догадывается, все изменится. - И, разумеется, я бы хотела лично познакомиться с девушкой, которая войдет в твой дом. Если она мне не понравится, я не буду тебя отговаривать, но прослежу за тем, чтобы слуги не экономили на дровах в твоей спальне. Ваноцца улыбнулась, показывая, что шутит, но глаза ее оставались серьезными. Где-то в глубине души ей хотелось, чтобы супруга Дамиани оказалась занудой, и это вынудило бы его как можно меньше бывать дома. Это не значило, что графиня желала зла своему помощнику, просто ей очень не хотелось что-то менять в своей устоявшейся жизни, в которой Дамиани занимал весьма немалое место.

Джерардо Дамиани: Дамиани тоже улыбнулся – слегка, тенью повторяя улыбку своей госпожи. - Вы очень добры, Ваша Светлость, но я надеюсь, что экономить мне не придётся. Сказать по правде, он не был в этом так уж уверен, просто Джерардо об этом не думал. Слишком привыкший командовать другими слугами и подчиняться одной только Ваноцце, помощник графини не видел необходимости продумывать свой будущий быт. Тем более что там были свои сложности, с которыми он – заверив графиню, что обязательно познакомит её со своей будущей женой и вообще выполнит любое её пожелание – и отправился разбираться. Ситуация, в которой оказался Дамиани, не отличалась простотой, хотя, пожалуй, была стара как мир. Дело было в том, что посещая дом девушки, которую он хотел назвать нареченной невестой, Джерардо поймал себя на сильном и весьма искушающем интересе к её мачехе. Всё началось как-то само собой, но весьма усложнило положение помощника графини как возможного жениха. Брать в жены Паолу и жить в одном доме с Лючией было бы для него слишком большим испытанием, а предлагать руку вдове Кастеланно… Дамиани думал об этом, но всё колебался, понимая, что муж из него будет никудышный. Как ни крути, а в глубине души он всё ещё очень предан Ваноцце и едва ли сможет уделять своей семье так уж много времени. А он достаточно хорошо относился к Лючии, чтобы желать ей счастья и не становиться причиной её разочарования и расстройства. В сердце Джерардо было не так уж много места, его часто упрекали в черствости, но к уважаемым им женщинам он не допускал небрежного отношения. Именно поэтому Дамиани чувствовал себя почти виноватым, говоря графине деи Катанеи о своем будущем браке, именно поэтому он молчал, не заговаривая с Лючией о своих чувствах. Однако возникшее препятствие нужно было преодолевать, так что, покинув дом Ваноццы, помощник графини отправился в дом вдовы Кастеланно с весьма дурной и тяжелой вестью. Он хотел сообщить, что передумал свататься к её падчерице и испросить прощения за то, что неблагоразумно дал семье девушки надежду. Не красящее мужчину поведение и не самое лёгкое решение, но другого выхода для себя Джерардо не видел. Про себя он всё же надеялся, что мадонна Лючия спросит о причинах, а не выставит его сразу вон, облив холодом, но относительно женщин глупо строить какие-то предположения – это было памятно ещё со времен службы в лавке ювелира и по опыту общения с куртизанками самого разного пошиба. Подойдя к знакомому дому, Дамиани постучал в двери и только потом сообразил, что сегодня его могут тут не ждать.

Лючия Кастеллано: Лючия и сама не знала, чего она ждала от визитов Дамиани. Каждый раз играя роль заботливой мачехи, она украдкой посматривала на бывшего ювелира, не понимая, почему ее желание сбыть скорее Паолу с рук вдруг стало не таким уж горячим. Нет, она была бы рада пристроить падчерицу, вот только отдавать ее помощнику графини деи Катанеи почему-то расхотелось. Но вдова была женщиной разумной и, оставляя свои мысли при себе, неторопливо готовила приданое. На самом деле им обеим повезло, что для Паолы нашелся жених, и желания или нежелания мачехи здесь не играли никакой роли. К тому же Лючия не без оснований надеялась, что и ее одиночеству вскоре придет конец - к ним в гости зачастил недавно переехавший в дом напротив сосед. Сначала они столкнулись в церкви, где и были представлены друг другу священником, затем, пользуясь мимолетным знакомством, он нанес краткий визит, после же совместной трапезы и вовсе освоился, объясняя свои частые посещения желанием поскорее освоиться в чужом городе. Лючия - не невинная Паола и догадывалась, что на самом деле привлекало еще не старого мужчину в доме двух одиноких женщин. Тот явно оказывал знаки внимания старшей и его не смущало даже то, что благосостояние соседок было изрядно пошатнувшимся. Это навевало на мысли, которые были бы куда приятнее, если бы... Если бы не жених падчерицы. Сегодня они снова ждали соседа на обед, потому когда служанка доложила о Дамиани, Лючия вздрогнула и растерянно прижала к загоревшимся щекам прохладные ладони. Да что же это такое? Нельзя так радоваться приходу чужого мужчины, довольно уже того, что он ей снится. - Что же, тем лучше, сегодня я представлю их друг другу, - невесело улыбнулась она. - Довольно уже думать о том, о чем не следует. Она радушной хозяйкой сама вышла гостю навстречу. - Сер Джерардо, рада вас видеть, - она пригласила его в комнату и, запнувшись, добавила. - Паоле сегодня немного нездоровится. Если вы подождете, я узнаю, сможет ли она к вам спуститься.

Джерардо Дамиани: - Нет, - поспешил заверить хозяйку Дамиани, - если мадонна Паола захворала, ей нужен покой. Не стоит её беспокоить. Трогательная забота о здоровье юной девушки была на поверку ничем иным, как простым равнодушием. Нет, разумеется, если бы падчерица вдовы Кастеланно слегла с серьёзным недугом (много ли времени прошло с последней напасти – чёрной смерти в Риме?), Джерардо бы обеспокоился, но слишком уж спокойна была Лючия, чтобы предполагать недоброе. Вид у женщины в последнее время вроде даже стал более цветущим – или помощнику графини так казалось - так что он не преминул отметить: - Вы хорошо выглядите, мадонна Лючия, - заметил он, слегка улыбнувшись, - впрочем, как всегда. Но надеюсь, мой визит не будет для вас неудобен, всё же я пришёл без приглашения. Джерардо чувствовал, что ведет себя как-то неправильно – чтобы ему стоило по-деловому сказать, что ему нужно сообщить мадонне Лючии что-то важное и объявить о перемене своих намерений? – но он медлил. Не хотелось приближать миг неприятного разговора и расстраивать вдову покойного Кастеланно, хотя, безусловно, сказать придётся. Нехорошо, конечно, так поступать, тем более что он уже столько времени морочил двум женщинам голову, почти подсудное дело (хотя обещаний жениться Дамиани никому не давал), но другого выхода он не видел. Рано или поздно тайное станет явным, и тогда уже покоя никому не будет. Знал бы он заранее, что так выйдет – не стал бы заговаривать с Лючией о своих намерениях с самого начала, а сейчас он уже – пленник прежнего разговора. - Если вы собираетесь в гости, то я не буду отвлекать ваше внимание и уйду, - учтиво заметил Джерардо, проходя в комнату, - не хотелось бы лишать вас приличествующих вашему положению развлечений. Помощник Ваноццы деи Катанеи не был очень деликатным человеком, но даже он понимал, что задавать вопросы мадонне Лючии о том, как она проводит свое свободное время, верх неприличия. Хотя спросить и хотелось.

Лючия Кастеллано: Чувствуя себя странно смущенной, будто она девушка на выданье, Лючия потупилась. Комплименты более подходили невесте, чем будущей теще, и все-таки они были приятны. - Нет-нет, сер Джерардо, я никуда не спешу, напротив, я жду гостя и рада возможности представить вас друг другу. "Бог мой, кажется, я краснею!" - запаниковала она. Что хорошего в том, что мужчины познакомятся? Не будет ли это сравнение не в пользу соседа? О чем она только думает? Перед ней - жених ее падчерицы, и она, если хочет, чтобы этот брак состоялся, должна себя вести достойно. Вот только на самом ли деле она этого хочет? - Сер Винценцо снял дом напротив и теперь иногда по-соседски навещает нас с Паолой. Ну, вот! Она еще и Паолу приплела. Не хватало только того, чтобы Дамиани подумал, что она перебирает женихов падчерицы, нарушая договоренности и подыскивая более выгодный брак. Это было бы ужасно - муж Лючии был заядлым охотником и частенько повторял поговорку про двух зайцев, но самым странным было то, что Лючии совсем не хотелось, чтобы тот подумал, что она ищет мужа для себя. Какая глупость! - Я прошу, нет, я настаиваю, сер Джерардо, чтобы вы разделили с нами нашу скромную трапезу. Опять! Нашу! Этими словами она будто объединила себя и соседа. Вдова сделала вид, что закашлялась, и, пожалуй, в первый раз за все время знакомства с Дамиани пожалела о том, что Паола не смогла спуститься вниз. Присутствие третьего снизило бы напряжение. Хотя, если хорошенько подумать, лишним в этом трио оказалась бы сама Лючия.

Джерардо Дамиани: Мысли, которые одолевали Дамиани до этого, унесло так же быстро, как горный поток уносит пышные розовые лепестки, упавшие в воду. Легко расставаться с женщиной в мыслях, питая благородную надежду на то, что она найдет себе более достойного мужчину, но совсем другое дело видеть этого человека воочию. Мадонна Лючия напрасно сомневалась – Джерардо совершенно верно истолковал интерес этого Винценцо, тем более что хозяйка дома так просто оговорилась про «нашу» трапезу. Про Паолу он как-то не подумал, хотя предпочёл бы, чтобы сосед ходил к ней. Дамиани вовсе не желал девушке зла, был уверен, что она – неплохая сама по себе и вполне может быть хорошей женой, просто сердцу не прикажешь. Справедливости ради, вот тут надо было и уйти. Сказать то, что собирался о помолвке и оставить монну Лючию принимать гостя. Но, разумеется, Джерардо этого не сделал. Разум тут же нашёл достойную отговорку – надо же посмотреть, что это за сер Винценцо и не проходимец какой-нибудь, всё-таки две женщины живут, без мужчины в доме, без защиты… На самом деле причины были совсем другие, но помощник графини как-то не отдавал себе в этом отчёта. - Безусловно, я буду только рад познакомиться с человеком, который столь часто посещает ваш дом, - вежливые фразы дались почти без труда, Джерардо вообще не составляло труда быть любезным с мадонной Лючией, однако он заметно помрачнел и не смог этого скрыть. – Сер Винценцо будет один или с супругой? «Всё-таки не смог удержаться». Дамиани прикусил язык, только сообразив, что позволил себе слишком откровенный интерес, но слово – не воробей, уже вылетело.

Лючия Кастеллано: Лючия была слишком обеспокоена, чтобы не выдать себя, потому не сразу заметила оговорку, когда же смысл слов стал ей ясен, покраснела так, что едва не стала лицом одним цветом со своим темно-красным платьем. - Нет, - чуть запинаясь, ответила она. - Сер Винценцо холостяк. Или вдовец? Об этом она у соседа никогда не спрашивала, хотя можно предположить, что в его возрасте он уже должен был хоть раз жениться. Делая вид, что вот-вот чихнет, Лючия прикрыла лицо платком. Но краска не желала сходить с ее щек и, решив - будь что будет, она она открыто посмотрела в глаза Дамиани, при этом так теребя злосчастный платок, словно намеревалась порвать его на мелкие кусочки. - Он совсем недавно в Риме, мало кого здесь знает. Было бы не по-соседски отказывать ему в гостеприимстве. Теперь получалось, что она вроде как оправдывается! Вдова чуть слышно вздохнула. Она больше не могла обманывать саму себя и с каждым словом становилось все сложнее скрывать свое отношение к будущему зятю. - Он очень интересный собеседник и мне бы хотелось, чтобы вы понравились друг другу. Пусть лучше Джерардо думает, что она связывает матримониальные планы с соседом, нежели догадается о том, что наконец-то о себе поняла сама Лючия.

Джерардо Дамиани: «Интересный собеседник, значит». Желание увидеть соседа, а потом некуртуазно выбросить его из этого дома обозначилось достаточно отчётливо, так что Дамиани, немного помрачнев, не заметил яркого румянца на щеках Лючии сразу. А когда заметил – отнёс на счёт этого сера Винценцо. Упоминание о поклоннике для добродетельной женщины (а в этом Джерардо не сомневался) пусть и приятно, но всё же несколько смущает, вполне естественно. Правда, это понимание не решало вопроса с тем, что ему, собственно, делать. Сидеть за обедом, изображая молчаливое одобрение, не очень-то и хотелось, но и уходить… Нет, уходить бывший ювелир и настоящий помощник графини деи Катанеи тоже не собирался. - Если вы такого высокого мнения о своем новом знакомом, то я с удовольствием побеседую с ним, - заметил он вежливо, понимая, что причин задевать хозяйку своими чувствами, у него нет. В конце концов, мадонна Лючия должна и о себе подумать – о своем благополучии и удовольствиях, кто он для нее, чтобы что-то советовать? Осознание того, что ему точно не стоит жениться на Паоле, из сомнительного решения превратилось в твёрдую уверенность. Не железные же у него нервы! - Сер Винценцо приехал не так давно, а чем он занимается? Интерес, может быть, и не совсем учтивый – дался Дамиани этот сосед! – но говорить о чём-то другом сейчас гость был не в силах. Кроме того, любопытство легко объяснялось планируемыми родственными связями – жениху совсем не мешало знать, с какими людьми общается его будущая жена.

Лючия Кастеллано: Лючия рассматривала висевший за спиной собеседника гобелен с таким вниманием, будто не видела его по несколько раз на дню. Проявленный Дамиани интерес к соседу явно выходил за рамки обычной любознательности. Похоже, он все-таки решил, что вдова решила поискать более выгодную партию для падчерицы, иначе откуда подобные вопросы? Или дело было в ином? Ее покойный муж не был слишком ревнив, к тому же она не давала ему повода, но иногда высказывал жене за чересчур, по его мнению, фривольное поведение. При этом он тщательно скрывал, что ревнует, уверяя, что лишь заботится о ее репутации, и в такие моменты деланно равнодушное выражение его лица очень напоминало то, с каким сейчас на нее смотрит Джерардо. - Я знаю, что он связан с ювелирным делом, но подробности мне неизвестны, - она извиняюще улыбнулась. - Скоро у вас будет возможность лично его о том спросить. Пожалуй, она еще никогда с таким нетерпением не ждала прихода сера Винценцо, вот только при этом с неменьшим жаром просила небеса, чтобы сосед не торопился. - Может, выпьете вина, чтобы ожидание не показалось томительным? Она налила себе и гостю. Было ли тому виной излишнее внимание гобелену, но получилось так, что, подавая бокал, Лючия нечаянно задела рукой протянутую за вином руку Дамиани и вместо того, чтобы, извинившись, тут же отдернуть ладонь, замерла, как пойманная в силки птица.

Джерардо Дамиани: Джерардо только собирался учтиво заметить, что ожидание в обществе столь приятной собеседницы не может быть томительным, но после прикосновения Лючии все слова вылетели из головы. Его даже несколько смутило собственное проявление чувств и внезапное желание поцеловать руку хозяйки дома. Будь Дамиани менее воспитан, он так бы и сделал, но воспитание отца, считавшего обходительность первым талантом ювелира, а так же жизнь в доме утонченной графини деи Катанеи, подсказывали, что это будет слишком вольно. Вроде бы он воспользовался оплошностью женщины, истолковав его в лестном для себя смысле. Хотя… хотя, может быть, эта была и не оплошность. Догадка ударила подобно молнии, и Джерардо посмотрел на происходящее совсем другими глазами. Задержавшись на несколько мгновений, он принял из рук Лючии бокал и негромко заметил: - Мне нужно с вами поговорить, монна Лючия, и это очень важно. Мысли ещё не успели сложиться в слова, но стук в дверь оборвал этот внезапный порыв на полуноте. Дамиани опомнился и заметил уже более отстраненно: - Прибыл ваш гость, так что придётся отложить разговор для знакомства. Хотя, если он был занят в ювелирном деле, его лицо может быть мне знакомо. Имя соседа не сказало Джерардо ничего – мало ли в Риме всяких Винценцо! – но полагал, что может быть о нём наслышан. Ремесло ювелирных дел мастера не простое, к тому же требующее доброй славы и определенной доли известности в кругах знати и состоятельного купечества. Дурного слова про себя он не боялся – собратьям по цеху не в чем было его упрекнуть, поэтому он ждал прихода гостя спокойно, хотя и с понятным неудовольствием.

Винценцо Морини: Жизнь трепала Винценцо, но и он давал ей сдачи, правда, доставалась она людям, не повинным в его неприятностях. После того, как двенадцать лет назад в лавке Морини разыгралась неприятная сцена с Ваноццей деи Катанеи, он предпочел убраться из Рима. Тогда ему было двадцать три, он был молод и жаждал перемен. Что там необходимость продать лавку, полученную в наследство от дядюшки, порушившая все планы, если весь мир лежит у твоих ног? Он бывал во многих городах по всей Италии, и везде что-нибудь затевал, вкладывался по-крупному и, что греха таить, часто терял все. Сначала его занесло в Анкону, где проживали его давние родственники со стороны матери. Винценцо рассказал им слезную историю о том, как ему пришлось из-за клеветы сбежать из Рима, и был обласкан. Понимая шаткость своего положения, он не был придирчив, принимая любую помощь. Женился на вдове, которая была старше его чуть ли не на десять лет. Не так уж и плоха она была, к тому же бездетна, богата и умерла через год, оставив ему все. На месте Винценцо не сиделось, и скоро он объявился в Римини, а потом в Милане, Генуе и Венеции. Обзаводиться знакомствами на новом месте всегда сложно, к чужакам относятся с опаской и недоверием, но Винценцо нашел свой путь. Кабаки, куда забредают люди самых разных сословий, случайные знакомства и ссуды. Он давал деньги в долг, не требуя их возвращения, рассматривая как долгосрочные вложения. Кредитуемые, обязательно те, кто был на мели, а некогда - катался на гребне успеха, одаривали его знакомствами. Более всего Винценцо ценил те, что позволяли идти по накатанной уже дороге - богатые вдовы, брак и деньги. Брак не может тяготить, если ты женат сразу на трех, и каждая - в другом городе. Жен оставлял без сожаления. Вероятно, большинство из них считали его пропавшим без вести на кишащих разбойниками дорогах. Вероятно, кто-то из них умер. Он мечтал о несметном богатстве, ввязывался в сулящие барыши предприятия и часто терял. И еще Винценцо мечтал вернуться в Рим и осесть там, наконец, обзавестись настоящим домом и свернуть остальные дела. Бурная жизнь Винценцо начала утомлять. Сейчас у него были ювелирные лавки в Анконе и Римини. Он хотел обустроить еще одну, в Риме, и вернуться к тому, с чего когда-то начинал. Сбережения, несмотря на потери, у него были достаточные. В Рим он вернулся около года назад и купил дом. Знакомых почти не осталось, и он решил пойти по накатанной и известной дороге под названием "женитьба на вдове". Они обычно более свободны, не обременены жадными до чужих подробностей родственниками и могут себе позволить роскошь сделать что-нибудь, повинуясь своему личному желанию, и не питают особенных иллюзий. Винценцо решил обзавестись, наконец, второй раз в жизни настоящей женой. Решил, что если семейная жизнь иногда начнет тяготить его, то он всегда может сбежать на время в Анкону или Римини, чтобы "присмотреть за своими делами". Он присматривался к Лючии и находил ее подходящей по многим причинам. Сейчас он шагнул в распахнутую дверь и скинул на руки служанке плащ. - Возьми у моего слуги свертки, да поосторожнее. Это подарок для мадонны Лючии. Ткань дорогая, так чтобы не испортилась.

Лючия Кастеллано: Гость, хоть и ожидаемый, все равно пришел внезапно. Запутавшаяся в себе вдова и не знала, радоваться ли ей своевременности появления соседа или досадовать на его излишнюю пунктуальность. Еще немного и она бы узнала... Только что? Наверняка Дамиани хотел еще раз обсудить с ней связанные с грядущей свадьбой вопросы или бы речь пошла о приданом. Не замечая того, Лючия тяжело вздохнула и повернулась к двери - довольно уже глупых мечтаний! Перед ней сидел будущий зять, а за дверью - ее возможное счастье. Она извиняюще улыбнулась Джерардо и встала навстречу Морини. - Сер Винценцо, вы точны, как всегда, - она любезно улыбалась, надеясь, что остатки краски на лице сосед отнесет на свой счет. За спиной визитера маячила крепко прижимающая к себе несколько свертков служанка. Ухаживал Морини красиво, редкий день приходил без хоть маленького, но подарка. Теперь Лючия покраснела уже от удовольствия. Она украдкой бросила взгляд на Дамиани - вопреки собственному рассудку ей хотелось, чтобы тот оценил щедрость соседа и сделал соответствующие выводы. Глупо ждать от будущего зятя ревности, но кто говорил, что женщина обязательно должна быть умной?

Джерардо Дамиани: Насчёт ревности мадонна Лючия могла не тревожиться – как все люди, не очень уверенные в собственной привлекательности для противоположного пола, сер Джерардо легко поддавался недостойному чувству ревности, а тут ещё вдобавок к явлению серу Винценцо добавилось ещё и осознание собственного дурацкого положения. Вот представит его сейчас монна Лючия как будущего зятя и каким взором на него посмотрит этот самый сосед, когда Дамиани будет с ним соперничать? Можно было бы, разумеется, исправить это упущение, объяснившись с вдовой Кастеланно раньше, но умная мысль приходит, как известно, слишком поздно. Так и не придумав, что ему теперь делать, Дамиани поднял глаза, чтобы поприветствовать гостя мадонны Лючии и приготовиться сразу по внешним признакам отыскать в его облике следы всяческих пороков, но это намерение осталось лишь намерением. Не узнать человека, послужившего причиной очень большой неприятности, куда угодил Джерардо несколько лет назад, было невозможно. Конечно, в конечном итоге всё сложилось к лучшему – как знать, попал бы он в дом глубоко почитаемой Дамиани графини, если бы не та мерзкая история, но, тем не менее, благодарить за неё Винценцо Джерардо не стал бы. Судя по всему, подлец не сгинул, не попал под нож лихим людям (как о том порой судачили прошлые знакомые по мастерской), не притаился где-то в другом городе, скрываясь от опороченного подлогом имени, а вполне себе благоденствовал и даже собирался жениться. - Какая встреча, - лицо Дамиани сделалось каменным, а от холода голоса удивительно, что не пошли морозные узоры по ближайшим блестящим поверхностям. Но этим проявление недовольства помощника графини и ограничилось, хотя при других обстоятельствах – за стенами этого дома – он бы уже тянулся за кинжалом, чтобы отправить Морини к праотцам, благо, что его боевые навыки со временем никуда не исчезли.

Винценцо Морини: - Когда я иду к вам, мадонна, то совсем не хочу задерживаться, - учтиво поклонился Лючии Винценцо. - Странно, что я не прихожу слишком рано. Он предвкушал приятный, теплый вечер в хорошей компании, и неважно, будет ли одна Лючия за обедом или же ее падчерица тоже останется в комнате. Если им удастся остаться вдвоем, то пришла пора для большего сближения. Если нет, то... пора пришла та же, только не удастся действовать прямо. Винценцо не собирался слишком долго тянуть ухаживание. Лючия выглядит женщиной разумной, и должна понимать, что к чему, как происходит, и вообще что лучше. - Попросите вашу служанку быть поосторожнее с тканью. Тонкий шелк. Выйдет прекрасное платье. Мне показалось, что коралловый очень пойдет вам. Винценцо был слишком занят хозяйкой и сразу не заметил, что в глубине комнаты находится кто-то еще. Заметив же, испытал довольно ощутимую досаду, потому что совершенно не ожидал от Лючии такого неприятного сюрприза. Какой-то мужчина здесь и сейчас? Услышав же "Какая встреча!" был вынужден повернуться к незнакомцу быстрее, чем хотелось бы. Узнавание не было мгновенным. Что тут странного, если последняя встреча была не вчера и не позавчера? Узнавание было несколько неприятным. - Кого я вижу! - с усмешкой кивнул авантюрист Джерардо. С его образом жизни к неприятным встречам надо было быть готовым всегда. Италия не так велика, как хотелось бы, а число считавших себя обманутыми росло с каждым годом. Это была еще не самая опасная встреча. - Я смотрю, жизнь пообтрепала вас, но не сильно, мессер Джерардо. Выглядите вполне процветающим. У нас, оказывается, есть общие знакомые, - он вопросительно посмотрел на Лючию.

Лючия Кастеллано: Радость от дорогого подарка померкла. Лючия переводила взгляд с одного мужчины на другого. - Вы знакомы? - она едва не прикусила язык, чтобы удержаться от вопросов. И без того было хорошо понятно, что гостей друг другу можно и не представлять. Вдова напряглась - даже слепой бы заметил, что со стороны Дамиани встреча не отличалась радушием, а Морини, хоть и владел собой, казался неприятно удивленным. Лючия попыталась скрыть неловкость. Если сделать вид, что ничего особенного не происходит, то может быть ничего и не произойдет. - Сер Винценцо, проходите, зачем же стоять на пороге, - засуетилась она, пряча за радушием хозяйки внезапную нервозность. - Сер Джерардо, это наш сосед, о котором я вам только что говорила. Вдова предпочла не заметить вопрошающий взгляд Морини, ей почему-то не хотелось представлять Дамиани, как жениха своей падчерицы. Расставить все точки на i она еще успеет и не ранее, чем разберется, что связывало когда-то этих так непохожих друг на друга мужчин.



полная версия страницы