Форум » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Где женщина - там тайна, где две - там сговор. 24 октября, вторая половина дня » Ответить
Где женщина - там тайна, где две - там сговор. 24 октября, вторая половина дня
Федерико Кастальди:
Ответов - 25, стр:
1 2 All
Федерико Кастальди: - Я расскажу тебе все, о чем ты захочешь знать, - кивнул Федерико, вжимаясь лицом в прохладные складки платья. - Если ты захочешь, конечно. Боже, воистину чудны замыслы твои, потому что невозможно понять за какие такие деяния послал ты мне эту женщину! Нет, не женщину, потому как это сам ангел воплоти. И сейчас, чувствуя искренность прикосновений и теплоту, Федерико хотел только одного: всегда и везде служить и преклоняться перед этой женщиной. Он мог злиться, мог полагать себя обиженным, мог быть несогласным, но в конечном итоге все сводилось к одному. Как бы он не заблуждался, Франческа будет рядом, чтобы поправить его, как бы не заплутал в потемках собственных недостатков, ласково и ненавязчиво она всегда выведет его к свету вечному и всесильному, что зовется любовью. - Я всегда действовал так, чтобы мои враги не узнавали обо мне, - напряженно проговорил Федерико, понимая как неприятно и пугающе могло это прозвучать. - Или чтобы не оставалось тех, кто мог бы стать моим врагом. Но и полностью их существование я не исключаю. Он вспомнил как почти год назад в двери его дома постучал его земляк Фабрицио Туччи, заявивший тогда, может и не имеет прямых доказательств, но догадывается о причастности Федерико к убийству одного человека. Туччи просил о помощи, но этой помощи он стал добиваться самым настоящим шантажом, так что Федерико как никогда сильно терзали муки выбора: помочь Фабрицио или же заставить его замолчать навсегда. То ли божественная десница, то ли прихоть случая заставили одну из чаш весов поколебаться и Фабрицио, получив помощь, остался жив. Может быть таким образом Федерико надеялся хоть как-то искупить свои прошлые грехи, но вместе с тем очень надеялся, что его земляк никогда больше не вернется. - Ты сама видела - в моей жизни и без них достаточно неприятностей.
Франческа Конти: - Как, как так вообще могло случится? Почему? - шептала Франческа. Ее волновали еще тысячи вопросов, но она смогла удержаться и не задавать их. По крайней мере пока, потому что знала, что далеко не все ответы готова сейчас выслушать. Она по-прежнему крепко обнимала Федрико, как будто кто-то намеревался сейчас оторвать его от нее. И он не мог видеть ее лица, на котором, кроме внимания, были по-прежнему написаны и страх и растерянность. Сказанное им вызвало у нее вздох облегчения и одновременно испуг от того, что она вообще может от подобных слов испытывать что-нибудь, кроме ужаса, а значит, теперь она смотрит на все по-другому. Как будто оказалась в месте, где непонятно, где верх и низ, и что стоит делать, а от чего нужно открещиваться. И единственным, кого она видела и кто был несомненным, был Федерико. Почему она не отшатнулась от него? Ведь сказанное должно вызвать хотя бы какое-то отвращение. Если бы признался кто-нибудь другой, все было бы по-другому. Франческа искала в себе хотя бы следы неприязни, возмущения или желания сбежать. Как это бы было естественно и правильно. Ей есть, куда. Так почему? Почему она если и чувствует в себе это, то по отношению к самой ситуации, но не к нему? Усилием воли Франческа заставила себя не думать об этом. - Федерико, этого ведь больше не будет? Ты ведь рассказал, потому что это в прошлом?
Федерико Кастальди: Как такое могло случиться? Почему? Франческа, наверное, очень удивилась бы, узнав, что это был его собственный выбор и желание. Никто его не заставлял, он никому не был должен, но делал это осознанно, до конца убежденный, что поступает именно так, как надо поступать. Ни к чему лгать, он был очарован двором Лоренцо Медичи настолько, что не ставил под сомнения облаченные скорее в просьбу приказы Великолепного. Даже самые жестокие из них. Впрочем, об этом Федерико предпочел пока промолчать. Достаточно будет и того, что уже сказано. - Я обещаю тебе, - он крепко сжал руку жены. - Это давно в прошлом. Я изменился. Все изменилось и теперь я хочу, чтобы только ты была рядом. Хочу заботиться о тебе, видеть как растет наш сын. Это все о чем я сейчас мечтаю и молю Бога. Федерико надеялся, что Франческа поверит его искренности, ибо говорил он искренне, веря в каждое свое слово. Все совершают ошибки, кто-то больше, кто-то меньше, но всем может быть даровано прощение, если только попросить о нем. - Я рассказал, потому что люблю тебя, верю тебе и сделаю все, чтобы ты никогда больше не роняла слезы по моей вине. Вот, пожалуй, и все.
Франческа Конти: Обещания и признания для Франчески сейчас было достаточно. Она поспешно вытерла одну непрошеную слезу, которая все-таки, как она не старалась сдерживаться, предательски скатилась по щеке, и, чуть разжав объятие, отдалилась, чтобы теперь видеть лицо Федерико. - А у меня теперь будут свои молитвы. За душу Федерико Кастальди, на которой лежит слишком тяжелый груз*, - Франческа тряхнула головой и лукаво улыбнулась, - не волнуйся, я не собираюсь уходить в монастырь. Чтобы жарко молиться днем, мне нужны будут наши с тобой жаркие ночи. Что-то важное сейчас решилось, и они как будто стали еще ближе друг другу, чем были раньше. И теперь где-то за дверью, на лестнице и в соседних комнатах вдруг ожили звуки. Кто-то заходил, послышались голоса. Или они были все это время, только Франческа не замечала их? Руки ее, обвивавшие шею Федерико, теперь легли ему на плечи, и она сделала маленький шаг назад. - Когда дом уснет, я приду к тебе хотя бы ненадолго. Может, тогда подушки и простыни покажутся хотя бы чуть теплее. * Да, это почтицитата из "Крестного отца" Мартина Пьюзо. Каюсь, очень ложится на душу, текст и на игру. Можно считать признанием в восхищении. И автору романа, и моему партнеру по игре.
Федерико Кастальди: Возможно с какой-то стороны несправедливо было делить с кем-то тот самый тяжелый груз, что носил на своей душе Федерико. Если Бог придумал ему такое наказание за его проступки, то никто не должен помогать ему искупать вину. С другой же стороны, не любовь ли самых близких людей и есть самая ценная помощь, которая одним своим существованием может защитить и спасти абсолютно любого. В момент, когда Федерико почувствовал это, большинство его сомнений и страхов улетучились, и даже подживающая рана стала болеть чуть меньше, чем еще накануне утром. Хотя, это, скорее всего, было связано с дразнящим обещанием Франчески. - Если ты уйдешь в монастырь, мне придется взять его штурмом и похитить тебя, - он не дал жене возможности покинуть его слишком быстро, взял ее за руку, что покоилась на его на плече и вытянул шею, как проголодавшийся птенец. - Поцелуй меня и пообещай, что выбросишь из головы эту затею. Не хватало мне еще снискать славу осквернителя святынь. Тем же вечером Федерико все же составил послания родне убитых каталан с предложением возместить горестную утрату, взамен отказа семей от претензий и взаимной мести. Не стал он ничего писать по объективным причинам только Сандри. С него было достаточно и того, что тот остался жив. Уже поздним вечером, когда с бумагами было покончено и посланники каждый со своим письмом отправились выполнять поручение, перед Федерико осталось лежать только письмо для Стефано Боккона, но вместо того, чтобы позвать слугу и отправить послание, сложил листок и запер его в ларце с прочими важными бумагами. Эпизод завершен
полная версия страницы