Форум » Regnum terrenum. О tempora! O mores! » Беда не приходит одна, так пусть и удача не задерживается. 09 июня 1495 года, утро. » Ответить
Беда не приходит одна, так пусть и удача не задерживается. 09 июня 1495 года, утро.
Франко Перетти:
Ответов - 26, стр:
1 2 All
Франко Перетти: Услужить? Слугой, что ли, сделаться? Услужить рыцарю не зазорно, братья бы и за честь сочли, старшему услужить – как иначе? А вот трактирным слугой помои выносить… Гордыня проклятая! Злясь на себя, парень ответил честно: - Услужить способен, как всякий человек, отчего же нет? Только… я ведь, мессер Нероне, слугой не рожден, служить не обучен, Господу – это другое ведь… Не знаю, сумею ли… Не потому, что черной работы боюсь… Пробовал ведь в деревнях, через которые проходил, подрядиться и воду таскать, и дрова колоть. За свиньями в монастыре ухаживал – ничего. Как объяснить, что, когда валяли его по полу сегодня, не боль обидней всего была, а то, что – ногами… Удрученно склонив голову и морщась, Франко признался: - Грешен я, мессер, прав, видно, был отец-настоятель. Грешен, ибо дерзок и горд.
Nero: Неро улыбнулся сам себе, что не ошибся. Улыбнулся, что и «гордыню» предположил – слугой мальчишка быть не мыслит. Что ж, есть название получше: - А как бы посмотрела гордыня ваша на возможность стать моим оруженосцем? – все так же, скрыв улыбку кружкой с луковым варевом, вкус которого он не оценивал, произнося важное, Нероне тихо рассуждал, - Вам, юноше благородного происхождения, я не предложил бы необходимость выносить помои… да и возраст ваш еще вполне подходит для обучения... хоть и воинскому ремеслу, к примеру… Наконец, рыцарь отставил посуду (желудок определенно возрадовался тому, чем наполнился) и оперся на стол: - Дерзость, в большинстве случаев, - это лучшее, что мы имеем для боевой стычки. Правда, в обычной жизни, - он почесал переносицу, из всех сил стараясь выглядеть строгим, - на нее есть ремень… но я не думаю, что до того дойдет, не так ли? И подозревая, что угнетает Франко, добавил: - Даже несколько месяцев, пока будут идти военные действия с франками, ради коих мы все здесь и собрались, вас не разочаруют – сумеете и денег кое-каких получить и за себя при случае постоять научитесь! А то ведь не то, что грех – стыд… под ногами у черни валяться… Малое время прошло в молчании, пауза дана была на первое раздумье. После чего Неро отвернулся от собеседника, небрежно бросив через плечо, намекая, что предложенное дважды не повторяется: - Думайте, мессер Франко, и поверьте мне, что хотя доспехи и тяжелы, но это не кандалы: для того, чтобы вам удалиться в свой университет, сбегать от меня не придется… договоримся как-нибудь…
Франко Перетти: - Оруженосцем? Мне-то? – опешил парень. Почетно быть оруженосцем рыцаря. Когда его брата Эмидио отцов друг к себе взял, то-то тот гордился… От рыцаря братья не заберут, в монастырь обратно не отправят, а шуметь станут – такой, как этот мессер Нероне, защитит ведь. Только никогда Франко Перетти подобной карьеры для себя не видел, ему ли, задохлику, о войнах мечтать. В детстве болезненный и слабый, мальчишка от всяческих воинских наук отлынивал. Когда вправду не мог, когда хитрил. Охота синяки деревянным мечом набивать, если в это время по лесу с Марией побродить можно, тайны разные узнавая… Однако валяться, точно куль, когда бьют тебя, стыдно, ох, стыдно! А место писаря найдешь ли, да как его искать-то? Прав рыцарь, не умеет он обеспечить свое существование… - Стать оруженосцем вашим, мессер, честь для меня, - собравшись с духом, ответил Франко. И добавил честно: - Только вам-то я такой зачем? Я же непригодный, не умею ничего.
Nero: Оруженосец, он ближе, чем сын, который, по рыцарскому канону должен воспитываться в чужой семье, он дышит рядом, когда ты едва осознаешь, жив ли сам; он прикроет тыл, он наложит заплатку и вычистит коня, сварит суп и отполирует намет; он же закроет твои глаза, будь на то воля Божья… Его жизнь, минута за минутой, обетом отдана тебе, а с последней минутой получишь и пользу от его смерти. Хозяйственный Паоло, ходивший за Нероне многие годы вроде старой няньки, оруженосцем по сути своей не был, меч бы в бою не подал и плечом бы не заслонил. Сможет ли стать рядом вот этот «непригодный» мальчик? - Учиться-то особо некогда, - тихо отозвался Неро, - так ведь нам не на турнир ехать, и мечом биться вам не доведется… Та часть его сущности, что отвечала за скорость ответа ударом на удар и мгновенно оценивала степень опасности уже сверлила висок: «Неумеха, нетренированный боец. Накануне боя берешь, а он не то, что меча не держал, тряпки полировальной не знает, еще, поди, грохота французских пушек забоится, будешь знать… Студиозус ведь, мечтатель…» Другая же часть, наверняка под ангельским крылом, вставила свое веское слово: «А куда его деть? К петле подтолкнуть? Он добр и отзывчив. Успею – научу, чему смогу…» То довольный сам собою, что делает доброе дело, то ненавидя сам себя за то, что своим решением обрекает обоих на опасное сосуществование, да и чем долее раздумывает, тем более в том уверяется, он прекратил раздумья кратко: - Мне верности вашей достаточно будет. Та часть Нероне Петруччи, которая помогала ему нанести удар единственно верный, нанести его не раздумывая, полагаясь лишь на неведомое чувство момента, осилила всех оппонентов простым правилом: риск – есть насущная необходимость.
Франко Перетти: - В верности вам поручусь. Слова выскочили прежде, чем Франко сумел осознать их смысл. А осознав, взвыл мысленно: «Дурак! Ну какой из тебя оруженосец рыцаря! Он же воевать будет, а ты? Подвиги рыцарские для потомков записывать? Молитвы читать? Тогда про «не убий» вспомни, как раз пригодится! Или травки соберешь, раны господину залечивать?» Но как отказать тому, кто за бродяжку неизвестного заступился? Другой бы мимо прошел, головы не повернул. Этот накормил, одел, покровительством жалует. Неблагодарность не грех даже, гадость… Франко выпрямился, посмотрел в глаза рыцарю. - Коли моей верности вам довольно, она ваша.
Nero: Следующим утром, с небом ясным и чистым, словно отмытым умелой рукой, флорентийский рыцарь Нероне Петруччи принял обет верности и послушания от юноши Франко, потомка благородной семьи Перетти. Свидетелем сего стал служитель безвестной часовни на Апиевой дороге. Когда Нероне коснулся его плеча, «возлагая длань», признать в Франко беглого послушника было уже совсем невозможно, он был сосредоточен и преисполнен решимости встретить жизнь новую без колебаний. Оба, не обращая внимание на окружавшее благолепие господних стен, смотрели лишь в лицо друг другу. Так, повязавшись взглядом, крепче предписанной обрядом подарочной перевязи, двое мужчин через порог переступили вместе, плечом касаясь друг друга, и далее, по дороге к Риму, приплясывающую от радости момента Красотку в поводу уже повел Франко, рыцарев оруженосец. Эпизод завершен
полная версия страницы